"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

монеты погрузились в негашеную известь. Ему не хотелось даже думать о том,
что кто-то может сунуться за ними в яму.
Бартоломью медленно шел, вдыхая холодный ночной воздух, и пытался унять
сумбур в мыслях. Он был в совершенном замешательстве. Кто-то пытался
предостеречь его, чтобы он "держался подальше", в тот же вечер, когда были
убиты Август, Пол и Монфише. Но держаться подальше от чего? Исходило ли это
предостережение от Хью Стэплтона? Или есть и другие обладатели кошельков с
вензелем "ПБ"? Может, это Абиньи нанял кузнеца, ведь он был частым гостем в
пансионе Бенета и явно замешан в чем-то, что вынудило его притворяться
Филиппой? Но Майкл своими глазами видел, как Абиньи не давал Фрэнсису Элтему
закрыть ворота, пока Бартоломью не оказался в безопасности. Грей тоже имеет
отношение к пансиону Бенета. И он замешан? Все это просто не укладывалось в
голове. Эх, были бы живы сэр Джон и Элфрит! Он рассказал бы им об этой
безумной путанице, а они помогли бы во всем разобраться. Он уже решил не
посвящать ни во что своих родных, но кому еще можно доверять? Майклу?
Бартоломью не понимал ни роли монаха в убийстве Августа, ни его места в
гнусном оксфордском заговоре. У Абиньи явно рыльце в пушку, и он сбежал.
Неприязнь, которую врач питал к Уилсону, явно взаимна, да и как он может
доверять человеку, который спрятался в своей комнате и бросил колледж на
произвол судьбы, когда так нужна сильная рука? Он задумался о канцлере или
епископе. Но что он им скажет? Он ничем не может подкрепить утверждение, что
Элфрита отравили, а Август был мертв, когда исчез. К тому же канцлер и
епископ едва ли поймут, если он приведет им в качестве свидетеля кузнеца,
который, по его же собственному признанию, подстрекал толпу к беспорядкам и
вообще прославился пристрастием к выпивке. Тяжело вздохнув, Бартоломью
сделал то же самое заключение, к какому он уже пришел в доме Стэнмора:
посоветоваться ему не с кем и продираться сквозь путаницу фактов придется в
одиночку.
Дойдя до церкви Святого Михаила, Бартоломью свернул на церковный двор и
остановился у холмика земли, который обозначал могилу Элфрита.
- За что? - прошептал он в темноту. - Я не понимаю.
Сидя на корточках в высоком голом кустарнике, которым заросла могила
монаха, он вновь вспомнил слова кузнеца. Не было причин подозревать, что тот
обманул Бартоломью. Может быть, загадочные люди из таверны имели в виду,
чтобы он держался подальше от Августа? Кузнец предположил, что один из двоих
хорошо образован и привык раздавать приказы. Возможно, это был Уилсон,
который заподозрил, что должно случиться с Августом, и решил замять все дело
еще до того, как оно произошло? Ведь потом он явно хотел скрыть правду.
Бартоломью поднялся и размял затекшие члены. День выдался долгий, и чем
больше он думал, тем больше видел неувязок и тем темнее казалось ему это
дело. Он устал и хотел сосредоточиться на поисках Филиппы. Возможно, ей
грозит опасность и его жалкие попытки распутать университетские интриги
здесь не помогут. Он устало шагал по переулку к Майкл-хаузу, собираясь
попросить Грея обойти вместе с ним таверны, чтобы узнать, нет ли
каких-нибудь вестей от Абиньи.
Когда он добрался до своей комнаты, Грея нигде не было видно, а
Бартоломью плохо представлял себе, как начать расспросы в тавернах. Он
понимал, что неверный вопрос не просто не принесет ему нужных сведений, но
может оказаться опасным. Наверху заскрипели половицы, и в голове у него
родилась идея. Исчезновение Филиппы ни для кого не секрет, и будет вполне