"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

- Нет. Это сделал я.
Тот самый голос, который Мэттью слышал в пансионе Бенета, но не смог
узнать. Бартоломью стремительно обернулся и очутился лицом к лицу с Грегори
Колетом.
Лишившись дара речи, он мог лишь стоять и глупо смотреть, как Колет
неторопливо прошелся по комнате и присел на краешек стола. Ошарашенный вид
Бартоломью заставил его рассмеяться.
- Что, убедительно я пускал слюни, да? - сказал он, скрестив ноги и
глядя на коллегу. - Впрочем, ты вымотал мне всю душу. Тебе непременно нужно
было являться, когда у меня было полно других дел. И я вынужден был ходить в
этом отрепье. - Он с отвращением оттянул свой грязный балахон. - Я
рассчитывал, что ты оставишь безумца в покое.
- Зачем? - прошептал Бартоломью, глядя на друга. - Что довело тебя до
такого?
Суинфорд нетерпеливо щелкнул пальцами.
- Довольно! У нас есть другие дела, кроме как удовлетворять любопытство
этого настырного дурака.
Яксли, Джослин и еще один человек, которого Бартоломью видел в пансионе
Гаррета, торопливо вытолкнули его из комнаты и запихнули в длинную камеру
дальше по коридору. Они заставили его сесть на пол в самом конце и
попятились к выходу, после чего захлопнули за собой дверь. До Бартоломью
донесся скрежет засовов. Он остался сидеть в темноте, пытаясь осмыслить все,
что с ним произошло. Стивен и Колет, которых он считал своими друзьями,
оказались так глубоко замешаны в гнусные дела, творившиеся в университете,
что готовы были убить его ради них. А Колет убил сэра Джона и Элфрита!
Он прижался затылком к стене и попытался мыслить логически. Но пустые
размышления сейчас ничем не могли ему помочь. Следовало придумать какой-то
способ выбраться. В комнате без единого окна было темно, хоть глаз выколи.
Бартоломью ощупал стены, пытаясь найти возможные выходы или хоть
какое-нибудь оружие. Ничего. Он обнаружил несколько больших ящиков, но, за
этим исключением, комната была пуста. Бартоломью изо всех сил налег на
дверь, но она была крепкая, дубовая и обита железом. По своим детским
вылазкам в подпол он помнил, что снаружи она запирается на два здоровенных
засова и накрепко заложена брусом.
Пленник удрученно вздохнул. Перед глазами появился непрошеный образ
Филиппы. Неужели она тоже причастна? Неужели это она предложила сделать так,
чтобы его смерть выглядела как несчастный случай? Он снова уткнулся затылком
в стену и закрыл глаза. Из комнаты дальше по коридору доносились сердитые
голоса. Он радовался, что они спорят друг с другом: столь гнусному союзу не
обойтись без разногласий и раздоров. Собрание не слишком затянулось - не
прошло и получаса, как все было кончено и заговорщики начали расходиться.
Тяжелую каменную крышку с глухим стуком водворили на место, и в тюрьме
Бартоломью стало темно и тихо, как в могиле. Сначала ему было непривычно,
потом стало не по себе. Днем в Майкл-хаузе обычно стоял шум, профессора и
студенты сновали туда-сюда, и даже по ночам колледж никогда до конца не
затихал - студенты вполголоса вели дискуссии, сквозь открытые ставни
доносился чей-то храп или шаги по вымощенным дорожкам, ведущим в кухню или в
уборные. Бартоломью остро ощущал, что не слышит даже звона колоколов,
сзывавших прихожан в церковь, а универсантов на лекцию или трапезу.
Охваченный внезапным приступом паники, он бросился на дверь и с криком