"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

голове. Остальное довершит время.
Натаниэл приподнялся на постели.
- Но этого недостаточно! Какой же вы врач, если не желаете прибегать к
средствам вашего ремесла?
- Я честный врач, мастер Натаниэл, - парировал Бартоломью. - Я не
пытаюсь содрать с вас деньги за услуги, в которых вы не нуждаетесь.
- Но откуда вы знаете? - уперся Натаниэл. - И я чувствую необходимость
в кровопускании.
- Тут я вам ничем помочь не могу, - отрезал Бартоломью и двинулся к
выходу.
- Тогда я пошлю за мастером Колетом, - заявил Натаниэл. - Уж он-то
знает толк в пиявках. Можете больше обо мне не беспокоиться.
Бартоломью вышел, с трудом подавив желание сказать Натаниэлу, что он
болван. Сбегая по роскошной лестнице купеческого дома, он услышал, как
хозяин приказывает слуге позвать Колета. С досадой сжимая кулаки, Бартоломью
спросил себя - а может, следовало исполнить просьбу Натаниэла? Приставить
пиявки к его руке, чтобы удалить избыток жизненных соков, и посоветоваться
со звездами, чтобы узнать, какое лечение они могут предложить. Но у этого
человека было обычное похмелье! Зачем тратить время на лечение, в котором
нет необходимости? И зачем Натаниэлу за него платить? Пока он возвращался
домой, гнев и досада улеглись. В который раз он упустил богатого пациента
из-за того, что пытался назначить ему то лечение, которое считал наилучшим,
вместо того, что пациент ожидал от него получить. Сэр Джон проявил мудрость,
поощряя стремление Бартоломью работать среди бедных - они-то редко ставили
под сомнение его искусство, даже если не всегда следовали его советам.
Он заскочил на кухню чего-нибудь попить, и к тому времени, когда он
доковылял до сада, Элфрит уже ждал его. В сени деревьев, окутанных густым
ароматом спелых яблок, было так славно. Бартоломью направился к стволу
векового дерева, лежащему у стены, который бессчетные студенты использовали
для того, чтобы позаниматься в одиночестве или вздремнуть на солнышке.
- Я убедился, что мы здесь одни, - сказал Элфрит. - Не хочу, чтобы
кто-нибудь нас подслушал.
Бартоломью настороженно смотрел на него; предостережение Майкла звучало
у него в ушах. Элфрит глубоко вздохнул.
- В колледже творится зло, - сказал он, - и мы должны попытаться
искоренить его.
- Что это за зло и как нам его искоренить? - спросил Бартоломью. - И к
чему вся эта таинственность?
Элфрит пристально вгляделся в глаза Бартоломью, будто что-то искал в
них.
- Мне не хочется говорить тебе об этом, - начал он. - До вчерашней ночи
я бы сказал, что лучше тебе этого и не знать. Но теперь все изменилось, и я
получил указания открыть тебе все ради твоего же блага.
Он замолчал и прищурился, глядя куда-то в яблоневую листву, как будто в
душе его происходила борьба.
- Затевается зло, которое грозит не только нашему колледжу, но и всему
университету, а может быть, и всей Англии, - сказал он. Бартоломью наблюдал
за ним. Монах был сильно чем-то взволнован, на лице его выступили бисеринки
пота. - Сатана пытается уничтожить нас.
- Бросьте, святой отец, - сказал Бартоломью; терпение его начинало