"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

профессорами. Бартоломью сидел за длинным столом, лениво вертя в пальцах
щепку, пока его коллеги спорили. За Уилсона выступали Элкот, Суинфорд и отец
Уильям. Бартоломью, брат Майкл и Абиньи хотели, чтобы вторым кандидатом стал
отец Элфрит, но Бартоломью знал, кого из двоих выберет канцлер, и не хотел
ввязываться в спор, в котором заведомо не мог победить. В конце концов
Элфрит, понимая, что противостояние приведет колледж к расколу, исцелить
который будет не под силу ни Уилсону, ни ему самому, снял свою кандидатуру.
Элкот предложил себя на его место, но ни одна сторона его не поддержала.
______________
* Канцлер - глава университета.

Канцлер выбрал Уилсона, и тот немедленно принялся проводить свою линию:
"исключил" троих студентов за игру в кости в воскресенье, уволил пивовара за
пьянство и постановил, что все профессора, коммонеры и студенты по
воскресеньям обязаны носить исключительно черное. Бартоломью вынужден был
ссудить нескольким самым бедным своим ученикам деньги, чтобы те смогли
обзавестись черными костюмами, поскольку собственная их одежда была сшита из
дешевой бурой домотканой шерсти, более ноской и менее маркой, нежели
элегантная черная.
Утро вступления Уилсона в должность выдалось ясное и погожее, хотя,
судя по шуму и взволнованным голосам в кухне, большинство слуг всю ночь
провели на ногах. Бартоломью встал на заре и облачился в церемониальную алую
мантию доктора университета. После этого он снова уселся на кровать и стал
невесело смотреть на двор за окном. Триместр еще не начался, и студентов в
колледже жило всего пятнадцать, но свою малочисленность они компенсировали
возбужденными возгласами и беготней. Сквозь изящные арочные окна напротив он
видел отца Уильяма и отца Элфрита, которые пытались их утихомирить.
Бартоломью неохотно вышел на утоптанный земляной двор и направился в зал на
завтрак, который наспех подали и без того явно сбивавшиеся с ног слуги.
Сама церемония введения в должность была пышной и помпезной. Облаченный
в роскошную мантию из пурпурного бархата, отороченную мехом, и свой черный
плащ поверх нее, Уилсон торжествующе прошествовал по Кембриджу, щедро оделяя
горожан мелкими монетками. Стайка чумазых сорванцов увязалась за процессией,
выкрикивая насмешки, а кое-кто из горожан с отвращением плевался. Уилсон не
обращал внимания ни на тех, ни на других, и на протяжении всей нескончаемой
церемонии в Майкл-хаузе, которая велась на латыни и на которой он клялся
соблюдать устав и правила колледжа, он едва сдерживал самодовольную радость,
от которой так и расплывалось его лицо.
Присутствовали многие влиятельные лица как от университета, так и от
города. Епископ Илийский* наблюдал за церемонией с безразлично-скучающим
видом, а канцлер и шериф время от времени перешептывались. Они держались
вместе, щеголяя яркими красками и дороговизной нарядов. Бартоломью заметил
Томаса Экстона, самого известного городского врача, облаченного в мантию из
плотного голубого шелка, в окружении несметного выводка своих отпрысков.
Рядом с ним стоял зять Бартоломью, сэр Освальд Стэнмор, который владел
поместьем к югу от Кембриджа и сколотил состояние на торговле шерстью. По
сторонам от него расположились его младший брат Стивен и сестра Бартоломью,
Эдит.
______________
* Или - город неподалеку от Кембриджа.