"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

сейчас, только бы оказаться на несколько секунд наедине с Филиппой.
- Тебе нужно поесть, - мягко заметил Майкл, - а не то не будет толку ни
тебе самому, ни твоим пациентам. Выпей-ка винца, а потом отведай этой
солонины Клянусь, Мэтт, ей не больше восьми месяцев от роду, да и душок
почти не чувствуется.
Бартоломью улыбнулся. Майкл пытался развеселить его. Он принял
протянутый ему ломоть солонины и через силу проглотил кусочек. Поковырялся в
яблоках, выбирая не слишком изъеденное червяками. Отыскав одно, он
торжественно вручил его Майклу, который с не меньшей серьезностью принял
яблоко и разрезал пополам.
- Чтобы никто не посмел утверждать, будто ученые Майкл-хауза не делятся
друг с другом своим счастьем, - сказал он, протягивая половинку
Бартоломью. - Когда, ты думаешь, все это кончится? - спросил он внезапно.
- Чума или убийства? - отозвался Бартоломью. Крепкое вино, выпитое на
голодный желудок, заставило его сболтнуть не подумав.
Майкл уставился на него.
- Убийства? - переспросил он ошарашенно. Потом в его глазах забрезжило
понимание.
- Ох, нет, Мэтт! Опять ты за свое! Мы же дали клятву!
Бартоломью кивнул. Он никому, даже сестре и Филиппе не рассказывал о
своем разговоре с епископом, хотя Уилсон, Элкот и Майкл пытались, с разной
степенью коварства, вызвать его на разговор.
- Но мы ведь знаем правду, - сказал он спокойно.
Майкл ужаснулся.
- Нет! Нет, мы ее не знаем! - возразил он. - И не узнаем никогда. Мы не
должны об этом говорить!
Он оглянулся через плечо, будто ожидал увидеть там епископа.
Бартоломью поднялся, подошел к окну и встал там, глядя на темный двор.
- Однако убийство есть убийство, брат, - проговорил он негромко. И
обернулся к Майклу, с лица которого еще не успело сойти изумленное
выражение.
- Может, и так, - нервозно отозвался бенедиктинец, - но это дело
прошлое.
Бартоломью вскинул бровь.
- Неужели? - осведомился он мягко, не сводя глаз с Майкла, чтобы не
пропустить ни малейшей реакции, которая могла бы выдать его вину.
- Ну разумеется! - отрезал тот. - Прошлое!
Бартоломью снова отвернулся к окну. Майкл всегда любил запутанные дела
колледжа и находил странное удовольствие в играх за власть. Время от времени
его нескончаемые измышления надоедали Бартоломью с Абиньи, и они старались
избегать его общества. Интересно, задумался Бартоломью, теперешний отказ
обсуждать это дело означал, что монах принял клятву епископу близко к сердцу
и впрямь полагал, что с убийствами покончено, или у него есть другие причины
хранить молчание? Известно ли ему, что Элфрита убили? Бартоломью решил, что
дальнейшими расспросами ничего не добьется, только возбудит подозрения. Если
Майклу известно не больше, чем он говорит, глупо было бы высказывать свои
подозрения.
Майкл уселся в большое кресло у очага, откуда Агата обычно правила
подвластным ей хозяйством. Он поерзал, устраиваясь удобнее, и вытянул ноги,
словно в очаге пылал огонь. Бартоломью вернулся к скамейке и растянулся на