"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

Бартоломью почувствовал, что ноги его больше не держат. Он стал
валиться вперед, на руки изумленному студенту, и понял, что стал жертвой
чумы.

* * *

Пришло и осталось позади Крещение. Брат Майкл и отец Уильям с жалкой
горсткой студентов отслужили мессу. Когда в церкви появились несколько
прихожан, Элкот ускользнул в притвор и принялся нервозно переходить от
колонны к колонне. Услышав, что один из пришедших закашлялся, он поспешно
ретировался к себе в комнату. Уилсон даже не показался.
Кинрик два дня лежал в горячке, а на третье утро очнулся и заявил, что
совершенно здоров. Агата, которая все это время ходила за ним, вздохнула с
облегчением и вернулась к своим обязанностям, еще раз укрепившись в своем
убеждении, что неуязвима. Когда в колледже появился бродячий торговец с
грубо выструганными из дерева позолоченными львами, которые, как он уверял,
должны были защитить от чумы, она взашей выгнала его с крепкой бранью, долго
еще стоявшей у визитера в ушах.
Сборщики мертвых не приехали забрать Александра, и Агата с неохотной
помощью Гилберта погрузила тело на одну из принадлежащих колледжу телег и
сама отвезла его к чумной яме. До нее дошел слух, что Грегори Колет,
раздавленный смертью Саймона Роупера и болезнью Бартоломью, прекратил
навещать новых жертв чумы и больше не следил за тем, чтобы чумные ямы
засыпали известью, а улицы убирали.
Почти все сборщики мертвых умирали, и стало почти невозможно найти им
замену. Несколько монахов и каноников из больницы предложили свои услуги, но
их было мало, и уже вскоре тела дожидались погребения в домах и на улицах по
два-три дня.
Многие верили, что близится конец света, а чума - кара за людские
грехи. Говорили, что вымерли целые деревни, а население городов сократилось
больше чем наполовину. Торговля практически заглохла, в городах и селах
вспыхивали волнения.
Бартоломью мало запомнил из тех дней, когда был болен. Наконец сознание
у него прояснилось настолько, что он стал слышать приглушенные голоса и звон
колокола, созывавшего членов коллегии к трапезе и на церковные службы.
Нарывы на шее, под мышками и в паху причиняли ему острую боль, и, кроме нее,
он почти ничего не ощущал.
Пять дней спустя он различил зыбкий огонек свечи на полке под окном.
Какое-то время он смотрел на него, гадая, почему закрыты окна и горит свеча,
когда он видит дневной свет, сочащийся в щель под дверью. Он попытался
повернуть голову, и жгучая боль в шее немедленно напомнила ему обо всем. Он
вспомнил, как возвратился после похода к чумной яме и обнаружил нахального
студента спящим на своей кровати, и в памяти его встала встреча с Филиппой в
хижине за монастырским садом.
- Филиппа! - позвал он; с его губ сорвался еле слышный шепот.
- Она жива, она беспокоится о вас, и ваша сестра тоже. - Появился
студент и склонился над ним; под глазами его залегли темные тени, волосы
были всклокочены еще больше, чем помнил Бартоломью.
- Что вы здесь делаете? - прохрипел Бартоломью.
- Тс-с, хозяин! Парнишка не отходил от вас ни днем, ни ночью. Проявите