"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

Бартоломью скупо улыбнулся и отправился взглянуть на маленького
пациента. Его мать умерла от чумы тремя днями ранее, за ней последовала одна
из сестер. Мальчуган, судя по всему, шел на поправку, а все остальное
семейство казалось вполне здоровым. Дав на прощание строгий наказ не пить
воду из реки, когда колодец замерз, Бартоломью вскочил на коня и направился
к Майкл-хаузу; на душе у него немного повеселело. Он обернулся, чтобы
помахать рукой мельнику, и ему померещилась какая-то тень, метнувшаяся в
высокую траву на берегу ручья. Движение было мимолетным, и как он ни
вглядывался, так и не смог разглядеть ничего больше.
Бартоломью отвел лошадь во двор к Стивену Стэнмору на Милн-стрит и
задержался выпить стаканчик подогретого вина с пряностями. Усталый и
измотанный Стивен рассказал, что чума унесла троих его подмастерьев. Рэйчел
Аткин, взятая им в услужение благодаря Бартоломью, оказалась неоценимой
помощницей в уходе за больными.
Когда Бартоломью вернулся в колледж, Александр уже умер, и брат Майкл
помогал Агате зашить его в покрывало. Кинрик тоже слег - его била лихорадка,
и он что-то бормотал по-валлийски. Бартоломью сидел с ним, пока не начало
смеркаться, а потом отправился проверить чумные ямы.
Кинрик был ему скорее другом, чем слугой. Они встретились в Оксфорде,
где оказались по разные стороны в одной из многочисленных стычек городских с
университетскими. Они побили друг друга до крови, однако вместо того, чтобы
продолжать, Бартоломью, который уже был по горло сыт подобными глупостями,
предложил купить приземистому валлийцу эля. Кинрик подозрительно прищурился,
но пошел с Бартоломью, и остаток дня они провели за разговорами, наблюдая за
тем, как арестовывают их товарищей-забияк. Затем Бартоломью пристроил
бездомного Кинрика на работу в пансион, где тогда учился, а потом позвал за
собой в Кембридж. Официально Кинрик считался работником, прислуживающим
Бартоломью, хотя выполнял в колледже и другие задания и пользовался
значительной свободой.
Бартоломью вновь миновал Хай-стрит и вышел к пятачку земли, который
наспех освятили, чтобы можно было хоронить жертв чумы. В сгущающихся
сумерках он заглянул в яму и приказал сборщикам мертвых не жалеть извести.
Когда он возвращался в колледж, снег все еще валил. Местами сугробы
были глубиной по колено, и идти по ним оказалось нелегкой задачей.
Бартоломью стало жарко, и он остановился утереть пот со лба. К тому же у
него кружилась голова. Наверное, это от усталости, подумал он нетерпеливо и
попытался быстрее пробраться сквозь завалы снега, чтобы вернуться к Кинрику.
Двигаться становилось все тяжелее, и Бартоломью с трудом переводил дух. Он
обрадовался, увидев впереди Майкл-хауз, и наконец добрел до двора. Надо
немного полежать, решил он, прежде чем возвращаться к Кинрику.
Бартоломью добрался до своей комнаты и толкнул дверь. И остановился как
вкопанный при виде Сэмюела Грея, неторопливо поднявшегося с его постели.
Судя по слипающимся глазам и взъерошенным волосам, тот спал.
Бартоломью отчаянно хотелось прилечь, все тело у него одеревенело и
ныло. Должно быть, это от непривычной езды верхом. Он шагнул вперед, и Грей
опасливо отступил.
- Я ждал вас, - сказал студент.
Бартоломью сглотнул. В горле у него пересохло и саднило.
- Зачем? Опять какие-нибудь записки?
- Нет-нет, ничего подобного, - заверил Грей.