"Сюзанна Грегори. Нечестивый союз ("Хроники Мэтью Бартоломью" #2) " - читать интересную книгу автора

вовсе не хотелось, чтобы его коллеги, прикоснувшись к гниющей воде, пали
жертвами жестокого недуга.
Брат Майкл меж тем закончил свои молитвы. Бартоломью заметил, что тот
взял кувшин и сделал добрый глоток вина, предназначенного для мессы. Монах
широко зевнул и принялся рассказывать историю: накануне на ярмарке продавец
индульгенций пытался продать ему прядь волос якобы с головы архангела
Гавриила. Возмущенный Майкл потребовал доказать, что волосы эти
действительно принадлежали Гавриилу. В ответ он услышал, что архангел сам
вручил продавцу эту прядь, явившись ему во сне. Майкл с гордостью сообщил,
что собственноручно столкнул мошенника вместе с его поддельной реликвией в
Королевский ров. Услышав это, Бартоломью поморщился. В ров попадали стоки со
всего города, вода там была гнилая и вонючая, и несчастный торговец,
вызвавший праведный гнев Майкла, мог получить целый букет болезней.
Прежде чем Бартоломью успел что-нибудь сказать, церковные двери
распахнулись, и в помещение стали заходить магистры и студенты, в столь
ранний час имевшие сонный вид. Майкл и Бартоломью торопливо опустились на
колени перед алтарем, надеясь, что праздная болтовня, которой они
предавались вместо молитвы, не стала достоянием чужих ушей. Бартоломью
наблюдал, как ученые мужи из Майкл-хауза занимали свои места на хорах. Члены
совета колледжа стояли по правую руку от мастера, за ними толпились
студенты. Кинрик ап Хьювид, служивший Бартоломью посыльным, ударил в
колокол, подавая знак к началу службы. Магистры и студенты из пансиона
Фисвика, которым было дозволено пользоваться церковью Майкл-хауза, ибо их
собственная была закрыта с начала чумной эпидемии, заняли места напротив
своих ученых собратьев. Достигнуть соглашения оказалось непросто: обитатели
Фисвика, вынужденные полагаться на любезность своих коллег из Майкл-хауза,
были не слишком довольны, а ученые из Майкл-хауза отнюдь не горели желанием
делить с кем-либо свою церковь, безраздельно принадлежавшую им в течение
двадцати пяти лет. Бартоломью заметил, как Ричард Хэрлинг, принципал
пансиона Фисвика, и глава ученого совета Майкл-хауза Роджер Элкот обменялись
холодными улыбками.
В центральный неф, зевая и потирая сонные глаза, вошли немногочисленные
прихожане, и брат Майкл начал службу. Голос его, глубокий и звучный,
вознесся к церковным сводам. Краешком глаза Бартоломью заметил, что в
воздухе мелькнул какой-то предмет. Он упал на пол неподалеку от студентов
Майкл-хауза, к счастью никого не задев. Судя по темному пятну, расплывшемуся
на полу, то был комок грязи. Бартоломью окинул молящихся внимательным взором
и вскоре обнаружил злоумышленников - ими оказались сыновья кузнеца. Оба
сорванца стояли как ни в чем не бывало, молитвенно сложив руки и устремив
взоры к резному потолку. Майкл нахмурился. Среди горожан университет отнюдь
не пользовался расположением, хотя и принес процветание многим из них.
Однако шумливые ватаги надменных и дерзких студентов всячески выказывали
свое презрение к жителям города и изрядно досаждали им своим буйством. От
взгляда Бартоломью не ускользнуло, что один из студентов пансиона Фисвика,
заметивший выходку сыновей кузнеца, едва сдерживает смех. Отношения,
царившие внутри университета, также оставляли желать лучшего. Студенты из
южной части страны не желали обучаться у преподавателей, приехавших с севера
или из Шотландии; при этом и южане, и северяне дружно ненавидели уроженцев
Уэльса и Ирландии. Что касается членов различных религиозных братств, то
между ними существовала поистине неутолимая вражда. Монахи и священники