"Михаил Грешнов. Тринадцатое июня, пятница (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Что меня ждет в ближайшем десятилетии? - спрашивает Мэкензи.
- Не можем сказать. Это означало бы вмешаться в вашу личную жизнь. И в
историю, - твердо сказал Лед. - Мы не можем этого делать.
- Но вы могли бы помочь в прогрессе науки.
- Нельзя этого сделать, не нарушая хода истории.
- А из более отдаленного будущего вы могли бы взять что-нибудь для себя?
- Не можем, поймите, - убеждал Лед. - Никто этого не может!
- Ни при каком условии?
Эда взглянула на Ивена. Кажется, что-то дрогнуло в его лице, но тотчас оно
стало опять бесстрастным. Красивым и бесстрастным. Эда повернулась к
Мэкензи:
- Не осуждайте нас, - сказала она.
- Назовите хоть год моей смерти! - взмолился Мэкензи.- Сколько мне еще
жить и работать?..
Эда покачала головой. На Мэкензи повеяло холодом, будто перед ним сидели
не юноша и девушка, а Парки, ткущие нить его судьбы. Но он тут же отбросил
страх. Может быть, молчание девушки - единственно правильный ответ на его
вопрос. Назови она дату его кончины, он прожил бы оставшиеся дни под
страхом смерти как осужденный, сошел бы с ума!.. Есть высшая мудрость в
невмешательстве представителей будущего в историю и в судьбы людей.
Тонкий звенящий звук возник в кабинете. Он шел издалека и усиливался.
Между пришельцами и Мэкензи возник легкий туман, словно вдруг помутнело
невидимое стекло.
- Спрячьте ваше открытие, - поспешно сказал Лед.
- Спрячьте открытие! - звонко повторила Эда. Они исчезли. Голова ученого
склонилась на стол, веки сомкнулись. Но когда он открыл глаза, сразу и
необычайно ярко вспомнил все проиcшедшее. Что это было: явь, сон? Мэкензи
так и не решил для себя этого вопроса.


2

Вечером следующего дня он стоял на кафедре в актовом зале "Кемикл америкен
корпорейшн". Зал, вмещавший четыреста слушателей, был заполнен директорами
трестов, банкирами, владельцами железнодорожных, авиационных и пароходных
компаний. Каждый получил приглашение, отпечатанное на бланке с золотым
обрезом. На обратной стороне бланков были оттиснуты три семерки, что на
тайном языке трестов и корпораций означало исключительную секретность.
Рядом с кафедрой на постаменте красного дерева стояла ваза, до краев
наполненная водой. Подсвеченная системой минипрожекторов, она отливала
девственной синевой, как волна океана,- вода в ней была океанской. Тут же
на столе смонтированы приборы, соединенные с вазой цветными проводами.
Счетно-решающая машина мигала желтыми и синими огоньками.
- Мы живем в мире свершений и фантастических неожиданностей, - начал
докладчик.
Мэкензи умел говорить, и зал слушал его. Чувствовалось, что докладчик не
собирается бросать слов на ветер. Правда, за Мэкензи установилась
репутация эксцентрика. Его называют ученым-фермером. Иногда он сообщал
парадоксальные вещи и в споре умел отстаивать свое мнение. Это ему
принадлежит фраза: "Все в биологии встало дыбом". Фраза плебейская,