"Михаил Грешнов. О чем говорят тюльпаны" - читать интересную книгу автора

можно увидеть - это другое дело. Зрение не обманет. Я ухватился за эту
мысль, как утопающий за соломинку, - мне хотелось, чтобы все, что
рассказал Бельский, не было мистификацией.
- Можно?.. - спрашивал я.
Бельский снял очки - для этого ему пришлось снять и опять надеть шляпу.
- Можно, - сказал он. - Не всегда, но у нас счастливое совпадение.
Видите этот луг? - показал он на лужок, желтый от лютиков. - Эти
ромашки... - На краю луга, там, где было посуше, белой простыней стелились
ромашки. - Это все равно что телевизионный экран, - говорил Бельский. -
Каждый цветок принимает частицу изображения. Если цветов много и они
растут сплошь, можно увидеть изображение. - Борис Андреевич подал мне
очки.
- Я взял у него очки, поднялся с камня и пошел к поляне, желтеющей
лютиками.
- Не подходите близко, - предупредил Бельский. - Передачи, как и на
телевизоре, надо смотреть на расстоянии.
Я остановился и надел очки.
Я увидел город. Далекий город в тумане - как смутный эскиз, как мираж
над пустыней. Я видел очертания зданий, кварталы, - как будто я находился
над городом на холме или на башне. Я видел улицы, парки, аллеи. Город жил
- что-то по улицам двигалось, перемещалось, может быть, толпы, может,
вереницы машин. Город был огромен, дальние его окраины тонули в
перспективе и словно бы в пыльной дымке. Движение было на виадуках над
улицами, на аллеях парков и на крышах домов. Мне казалось, я слышу шум
города: стук колес, гул моторов. Чем больше я вглядывался, тем больше
деталей обнаруживал в городе: вот круглое здание, может быть, цирк, вот
овальное - ипподром или стадион, а вот блещет бассейн, даже бронзовые
черточки тел можно разглядеть на песке... Что-то поднялось над городом -
треугольник, летающее крыло, вот еще одно и еще... Пунктирная линия
летящих предметов двигалась над домами, над площадями; первые из них уже
скрылись за горизонтом. Я снял очки и спросил:
- Что это?
Бельский пожал плечами:
- В Галактике сто миллиардов звезд, - сказал он.
Я опять надел очки и глянул на край поляны, белевшей ромашками. Теперь
я увидел океан, и огромной дугой над его поверхностью - мост. Дуга
обрывалась там, где кончались ромашки, и мост казался повисшим в синеве
воздуха и воды. Мост был металлический, легкий, ажурный и совершенно
пустой. Тщетно я вглядывался в белевшую ленту шоссе, проложенного по
середине моста, дорога была Пустынна.
Бельский подошел ко мне, спросил:
- Ничего?..
- Вижу мост, - сказал я.
- На мосту - ничего?
- Пусто, - ответил я.
- Вот и я, - сказал Бельский, - сколько ни смотрю на ромашки, никогда
на мосту ничего не бывает. Пусто.
Он прошел дальше и приблизил к ромашкам микрофон своего прибора. Я
услышал плеск волн. Так плескались бы волны где-то внизу, если бы я стоял
на мосту.