"Аласдер Грей. Бедные-несчастные " - читать интересную книгу автора

пустоты и принуждена быть в одной из наших толстостенных, отвратительно
снабжаемых, недоукомплектованных служащими психиатрических лечебниц или
тюрем? Ибо наша христианская нация считает самоубийство преступлением или
проявлением безумия. Итак, я восстановил жизнь тела лишь на клеточном
уровне. Затем дал объявление. За телом никто не явился. Я привез его сюда, в
отцовскую лабораторию. Все мечты детства, все чаяния юности, все годы учения
и исследовательских работ были подготовкой к этому часу.
Каждый год сотни молодых женщин топятся из-за невыносимой нужды и
предрассудков нашего отвратительного, подлого общества. Впрочем, природа
тоже бывает несправедлива. Ты знаешь, как часто она производит на свет
младенцев, которых мы называем уродами, потому что они не могут жить вовсе
или могут жить лишь усилиями медиков: двухголовых, одноглазых, сиамских
близнецов, а порой таких, которым наука даже не подобрала еще имен. Хороший
врач не допустит, чтобы мать увидела подобное. Иные из уродств менее
диковинны, но столь же губительны; например, может родиться ребенок без
желудочно-кишечного тракта - он, едва перережут пуповину, будет обречен на
голодную смерть, если только чья-нибудь милосердная рука не задушит его
заблаговременно. Ни один врач не решится сделать это сам или отдать подобный
приказ медицинской сестре, и тем не менее такие убийства происходят сплошь и
рядом, ведь в нынешнем Глазго - втором городе Британии по величине и первом
по детской смертности - мало кто из родителей может оплатить гроб,
заупокойную службу и могилу для каждого крохотного родного тельца. Даже
католики помещают детей, умерших до крещения, в лимб. А на нашей всемирной
фабрике лимбом служит медицина. Не один год я размышлял, как соединить для
новой жизни тело и мозг, выброшенные обществом на свалку. Теперь я исполнил
задуманное; итог - Белла.
Как чаще всего бывает с человеком, внимающим спокойному рассказу, я и
сам успокоился, обретя способность рассуждать.
- Браво, Бакстер! - воскликнул я, поднимая бокал. - Но как ты
объясняешь ее выговор? То ли в жилах у нее течет йоркширская кровь, то ли
родители ее мозга жили в северной Англии.
- Возможно только одно объяснение, - сказал Бакстер задумчиво. -Самые
ранние наши навыки, и среди них речевой, суть инстинкты, коренящиеся в
нервах и мышцах всего тела. Известно, что инстинкт есть продукт не одного
лишь мозга, ведь обезглавленная курица порой бежит и бежит, прежде чем
упасть. У Беллы мышцы гортани, языка и губ сокращаются так же, как в первые
двадцать пять лет ее жизни, которые, я думаю, прошли ближе к Манчестеру, чем
к Лидсу. Но все слова, которыми она пользуется, она узнала либо от меня,
либо от пожилых шотландок, которые ведут мое хозяйство, либо от детей,
которые с ней играют.
- А как ты объяснил им ее появление, Бакстер? Или ты такой домашний
тиран, что прислуга не осмеливается тебя ни о чем спрашивать?
Поколебавшись, Бакстер пробормотал, что все его служанки - бывшие
медицинские сестры, вышколенные сэром Колином, и их не удивляет присутствие
необычных пациентов, поправляющихся после сложных операций.
- Но как ты представил ее обществу, Бакстер? Твоим соседям по
Парк-сер-кес; родителям детей, которые с ней играют; участковому
полицейскому - едва ли ты им сказал, что это плод хирургического гения. Как
ты ее запишешь на ближайшей переписи населения?
- Им было сказано, что это Белла Бакстер, моя дальняя родственница, чьи