"Аласдер Грей. Пять Писем из восточной империи " - читать интересную книгу автора

- Повеление будет совсем скоро.
-Да.
- Ты боишься?
- Нет.
- Твоя работа может не понравиться.
- Это маловероятно.
- Что ты будешь делать, когда напишешь великое стихотворение?
- Попрошу императора даровать мне смерть. Тоху наклонился ко мне и
возбужденно зашептал:
- Зачем? Был слух, что, когда наши стихи будут написаны, болячки у нас
в паху излечатся и мы сможем любить наших массажисток, как обычные люди!
- Это было бы шагом назад, - сказал я с улыбкой.
Мне очень нравится изумлять Тоху.
Дорогие родители, сегодня пишу вам в последний раз. Я больше не буду
сочинять прозу. Но дайте волю вашему радостному смеху, когда вы увидите мои
строки над дверьми общественных зданий. Может быть, вы бедны, больны или при
смерти. Надеюсь, что это не так. Но ничто не лишит вас величайшего счастья,
доступного обыкновенному мужчине и обыкновенной женщине. Вы произвели на
свет бессмертного,
который живет в вечнозеленом саду, -
вашего сына
Боху.
Продиктовано за 19 дней до окончания старого календаря.

Письмо третье
Дорогая мама! Дорогой папа! Я в полном смятении. Два дня назад я увидел
императора. Он не то, что я думал. Если теперь я опишу вам все по
порядку -вам, никому другому, - может быть, я не сойду с ума.
Я проснулся в то утро, как обычно, в мирных объятиях Адоды. Я не знал,
что это последнее мирное утро в моей жизни. Дверь нашей комнаты обращена на
север. В круглое окно над ней мне были видны флаги над домом совещаний. На
самом высоком флагштоке по-прежнему развевались алый и радужный, но под ними
теперь трепетал темно-зеленый флаг поэзии. Раздавался стук молотков, и,
выглянув наружу, я увидел плотников, которые сколачивали низкий деревянный
мост, идущий от края цоколя напрямик поверх извилистой дорожки. Я кликнул
всех домочадцев. Когда они собрались, я сказал:
- Сегодня мы идем к императору.
Они всполошились. Я ощутил прилив великодушия и доброты. Я сказал им:
- Смотреть на него будет позволено только мне и Тоху, но звуки его
голоса услышат все. Наше с Тоху облачение определено этикетом, а остальных я
прошу одеться так, как если бы вы навещали богатого и славного друга,
которого вы очень любите.
Адода улыбнулась, но прочие не успокаивались.
- Император слепой, - пробормотал Тоху. Я и забыл об этом. Кивнув, я
сказал:
- А верховные наставники - нет.
Когда появился провожатый, я стоял у начала моста, возвышаясь на все
десять ступней. Адода, поддерживавшая меня справа, надела темно-зеленое
шелковое платье и украсила свои пышные волосы веточками тиса. Даже
прислужница Тоху принарядилась. Провожатый отвесил поклон, повернулся и чуть