"Александр Сергеевич Грибоедов: об авторе" - читать интересную книгу автора

усвоенное в пору студенчества как будто отодвинулось куда-то на самый
дальний план, и та проза, от которой спасся было Грибоедов, втягивала его в
свою тину. Но чад рассеялся, страсти поулеглись; некультурность, отсталость
и грубость новой среды выказались в настоящем свете; книга, размышление,
мечты и творчество снова явились единственным прибежищем. В
Бресте-Литовском, где Грибоедов был прикомандирован к штабу резервов и
состоял при гуманном и образованном генерале Кологривове, эти вновь
пробудившиеся в нем вкусы встретили поддержку, сначала в незатейливом, но
прямодушном и честном малом, его товарище Бегичеве, также тяготившемся
пустотой гусарской жизни, потом и в группе штабных офицеров, скрашивавших
свои досуги дилетантскими упражнениями в словесности, в особенности писанием
стихов, сочинением и переводом театральных пьес. Здесь Грибоедов снова
берется за перо, посылает в Москву, в "Вестник Европы", свои первые статьи
("О кавалерийских резервах" и "Описание праздника в честь Кологривова",
1814) и оканчивает перевод пьесы "Le secret du menage", названной им
"Молодые супруги". Он еще плохо владел слогом, не решался нарушать
прелестными остроумными вольностями, которыми и тогда отличался его
разговор, чопорность псевдоклассического диалога; его первый опыт для сцены
оставляет многого желать, хотя, как показала новейшая попытка возобновить
пьесу, она смотрится и теперь не без интереса. Решительный поворот к вкусам
первой молодости привел его, наконец, к сознанию, что дольше оставаться в
армии он не должен, что только в другой среде и с другими людьми может он
проявить свои дарования. Побывав в 1815 г. в Петербурге, завязав там
литературные связи и знакомства и подготовив свой переход в коллегию
иностранных дел, он в марте 1816 г. вышел в отставку. Военный эпизод,
врезавшийся каким-то странным клином в его биографию, был теперь позади.
Тяжело, совестно было вспоминать об этих молодых годах, совсем загубленных;
зато запас наблюдений над жизнью и людьми значительно обогатился. Фигуры
Скалозуба, его "крепко зараженного теперешним столетием" двоюродного брата,
Горячева, Репетилова (прототипом которого был товарищ-офицер) создались
потом под непосредственным воздействием встреч и отношений ранней молодости.
Даже в жизнеописании Чацкого (насколько его можно построить по данным,
представляемым комедией и не совсем выдержанным хронологически) мы можем
предположить краткий период увлечения военной службой, оставившего также
после себя осадок горькой иронии. Переезд в Петербург имел важное значение
для Грибоедова; после начинавшегося уже, по его словам, одичания в глуши
Белоруссии и Литвы, он не только возвратился снова в культурную жизнь, но
вошел в такой круг развитых, благородно мыслящих и любящих родину людей,
которого до той поры он и не ведал. Начиналось томительное послесловие
геройских лет Отечественной войны и войн за освобождение Европы; навстречу
поднимавшейся реакции выступали и группировались свежие, даровитые силы
молодого поколения, воспитавшегося в лучшую пору александровского
царствования. То в форме возродившихся масонских лож, то в виде
интеллигентных кружков и салонов, под конец перейдя к организации тайных
обществ, с целями общественного возрождения, эта молодежь стремилась во что
бы то ни стало порвать с рутиной и застоем и грезила о светлом будущем. К
ней рано примкнул и Грибоедов, только что вступивший и в чиновничий мир, и в
петербургский большой свет, и в закулисные уголки театра (куда манили его и
сердечные увлечения, и любовь к сцене), и в круг литераторов. Многое еще в
нем должно было казаться стороннему наблюдателю неустановившимся. Он мог