"Сергей Тимофеевич Григорьев. Пароход на суше " - читать интересную книгу автора

А у нас оно, можно сказать, и не закатывалось!
Было это уж под самым Питером, близ Четырех Рук, где два шоссе
скрещаются. Голова идет, за ним волы, а за волами - наши два воза. Хозяин
и хлопцы, по обычаю, спят, с головой укрывшись. Я смотрю вперед и вижу -
сделался на шоссе полный затор: тройки, коляски, брички, возы с сеном,
верховые. Подошли и мы, уперлись в затор, а сзади прибывают еще. Наскочил
фельдъегерь*. И его тройка остановилась, и денщик фельдъегерев лупит
ямщика нагайкой: "Пошел!" А куда пошел? Впереди волы мои, сено, солома,
объезду нет. Крик, ругань, пыль.
_______________
* Ф е л ь д ъ е г е р ь - посыльный с важными военными бумагами.

Я соскочил с воза, забежал вперед: "В чем дело?"
Народ стоит, и спущен шлагбаум, а за шлагбаумом поперек дороги -
чугунка. Насыпано земли выше роста человека, а на ней рельсы поперек шпал
и множество ворон, грачей и галок по рельсам перепархивают, конский свежий
навоз клюют.
Вдруг народ закричал. Шапками машут: "Идет! Идет!"
Чего там идет? Гляжу, по шпалам скачет меж рельсов драгун, на пике у
него флажок. Скачет на коне драгун, а сам через плечо назад, вытаращив
глаза, смотрит, словно за ним кто гонится. И верно: воронья стая с криком
взвилась. Справа загрохотало, пахнуло паром, сладким дымом - "пароход"
идет! Труба у него высокая. И не так уж скоро он идет и вовсе не
торопится. На приступке "парохода" перед трубой стоит в парадной форме
солдат, у него на белой перевязи шарманка прилажена. Солдат шарманку
крутит, а сзади где-то ему в разноголосицу трубы подыгрывают и барабаны
бьют. Сбоку "парохода" стоит господин в белых брюках и высокой черной
шляпе, под названием цилиндр, и пары пускает. "Пароход" весь в медных
обручах, с медным колпаком, вроде самовара, а на боку вывеска: "Лев". За
"Львом" - вагончики, вроде качелей на балаганах: с занавесочками,
фестончиками. Господа и дамы нарядные сидят на скамейках, посмеиваются,
любезничают. Прохлаждаются апельсинами, пряниками. За вагончиками -
платформа, на ней поставлена коляска с гербами. А в коляске, развалясь,
какой-то важный барин. На козлах ни к чему - кучер в шапке, а на запятках
два лакея во фраках с позументами.
Что тут поднялось! И по сю и по ту сторону дороги лошади на дыбы,
народ кричит, волы мои ревут! Воз с сеном набок свалился. Ямщик завернул
фельдъегереву тройку и скачет назад, а денщик его за шиворот левой рукой,
а правой тузит по шее кулаком. Хозяин мой вылез из-под кожуха, бросился в
испуге к волам. Петух крыльями в корзинке хлопает и кричит "кукареку"
совсем не ко времени. Но волы наши всю эту передрягу оставили без
внимания. Потягивают себе клоки сена из поваленного воза. Один Голова не
мог никак успокоиться - храпел, фыркал, скакал по придорожной лужайке,
завернув хвост на спину, и рыл землю передними копытами в веселой ярости.
Наконец все угомонилось! Затор растаял, и под пестрые шлагбаумы
потекли по шоссе через чугунку в обе стороны потоки троек, сидеек,
колясок, возов. Голова тоже успокоился и вернулся к гурту. Только под
шлагбаум он не пошел. Звали, манили хлебом - нейдет упрямый бык, да и
только. И волы нейдут. Хозяин задумался, уставив очи в землю, и сказал,
покрутив головой: