"Владимир Григорьев. Реконструкция (Авт.сб. "Рог изобилия")" - читать интересную книгу автора

Братская ГЭС, обезумевшая от напора вод, сорвалась с мест и объявилась
тут. Десятки механических десниц простирались из пылающих стекол цеха,
раздирали грунт перед гигантом, жонглировали, вмиг выдергивали столбы и
лихо швыряли их по одному ракурсу в поднебесье, за пределы городской
черты.
А поверх чада, поверх крайних стрингеров, в хрустальном дупле держал
руки на штурвале едва видный человек - все тут же опознали его -
отрезанный ломоть Радий Васькин, и аж приплясывал, будто горели подошвы у
него. Хорошо ему было под хрусталем!
Промчался комсомольско-молодежный агрегат над бригадой, порхнул, дернул
клешней очередной столб и пустил по загородной траектории. А потом взвыл
пуще прежнего и спуртом рванул к горизонту, оставляя за собой готовые
кафетерии, английской стрижки газоны, парадную шеренгу цветущих тополей,
лишь иногда по ошибке всаживая вместо стройного дерева элегантный
нейлоновый светофор.
Наконец люди зашевелились, осторожно огляделись окрест, видения и след
простыл. А вместо сиял, слепил цветами радуги отшлифованный проспект с
пластиковыми треками для автомобилей, с самоходными пешеходными
тропинками, под шапкой тополиной листвы, с купальными бассейнами и
какими-то неизвестными сооружениями вроде гигантских кофеварок, и чья-то
козочка, откуда ни возьмись, уже щипала запретную сладостную травку.
Праздник, который всегда с тобой!
Аромат кондиционного сена и естественных цветов щекотал легкие
затаивших дыхание людей. Все молчали.
Боком выбрался дед Васькин вперед, горестно махнул рукой. Колени его
ходили, на щеке сияла слеза.
- Не усмотрел, - простонал он. - Не уследил за внучонком. Зрение уж не
то, что было, на аршин в землю. Конец, значит, вахте.
Нет, не таких слабых, пропащих слов ждал от него народ. Надежды все
ждали от предводителя, как матросы от капитана в шторм. И старик
почувствовал общий взгляд - сейчас или никогда! Последним напряжением воли
на сотни вольт, аж заскрипело волокно костенеющих членов, унял он биение
колен, на которых никогда не стоял, согнал пелену с глаз долой, глотнул
живительного воздуха, бросил пятерню вперед и, как в прежние времена,
отрубил:
- По места-ам!