"Борис Григорьев. Скандинавия с черного хода (Записки разведчика: от серьезного до курьезного) " - читать интересную книгу автора

X. Ланнунг доказал, что можно питать к нашей стране самые теплые и
дружеские чувства, не являясь коммунистом. Как деятель буржуазной
радикальной (либеральной) партии, он не мог согласиться со всем, что
происходило в Советском Союзе, и откровенно высказывал свою точку зрения по
тому или иному вопросу. Но ему удавалось делать это в такой деликатной,
чисто датской манере, что его критика не была деструктивной или обидной. Он
не получал никаких благ или преимуществ от дружбы с нашей страной, и потому
его чувства были самыми искренними. Я не помню, чтобы кто-то из наших
недругов в Дании попытался критиковать, укорять или ругать Ланнунга за его
приверженность к России. Он был вне всяких подозрений.
Это был, несомненно, великий датчанин нашего времени.
...Из-за того, что квартиры в городе у меня не было, я выехал в
Копенгаген пока без семьи. Правда, консул Серегин Анатолий Семенович, мой
непосредственный начальник, уже ушедший из жизни в конце "перестройки",
через свои связи в Большом северном телеграфном обществе - в том самом БСТО,
которое еще в конце XIX века, а потом и в 20-х и 30-х годах активно помогало
России и Советскому Союзу телефонизировать города, - довольно быстро
подыскал крошечную двухкомнатку в рабочем районе Ванлесе на расстоянии
примерно десяти километров от посольства. Так что жена с четырехлетней
дочерью скоро присоединилась ко мне, и тыловое обеспечение для будущей
активной работы было создано в срок.
Владение шведским языком не решало проблему полнокровного общения с
местным населением, потому что датчане меня понимали, но моего шведского для
понимания их устной речи не хватало. Пришлось срочно переучиваться и
переходить на датский язык, для чего я воспользовался услугами всемирно
известной школы Берлитца.
Посол Орлов, которого я имел честь лицезреть мимолетом в аэропорту
Каструп в 1968 году, умер от инфаркта за несколько месяцев до моего приезда,
и временным поверенным в делах СССР в Дании был советник Бондарь, человек
добрый, незлобивый, с большим чувством юмора, умеющий ладить со всеми и
исключительно опытный и осторожный чиновник. Он, казалось, был абсолютно
лишен каких-либо амбиций, принципиально не вмешивался в дела как "ближних",
так и "дальних" соседей и тихо, без надрыва вез свой воз. Работать с ним
было легко и приятно. Он по очереди проработал во всех странах
североевропейского региона, хорошо знал проблемы каждой страны и смешно
разговаривал на "скандинавском" языке: акцент был полтавский, словарный
запас - шведско-датско-норвежский, а мелодия - русская. Когда ему попадался
"тупой" собеседник, до которого не доходила его тарабарщина, то он, с трудом
сдерживая раздражение, прибегал к помощи немецкого, и тогда со стороны
казалось, что школьный учитель отчитывает своего ученика за невыученный
урок. Впрочем, такое случалось редко.
Я старательно следовал советам Вали Ломакина, постоянно вращаясь в
кругу благожелательно настроенных датчан, друзей Советского Союза, накатывал
с преподавателем километро-часы на горбатом "фольксвагене", в то время как
мой шикарный "Форд-17М" сиротливо стоял в посольском дворе под навесом, и
исправно посещал школу Берлитца, где один сердитый молодой человек, студент
филологического факультета Копенгагенского университета, ломал мой хороший
шведский на непонятно какой датский.

По-датски говорить - два пуда соли съесть