"Ольга Григорьева. Берсерк " - читать интересную книгу автора

умереть и упала в море...
- Она не слышит, - сказал эст.
- Глупости, - небрежно отозвался урманин. - Она все слышит, только не
хочет отвечать. Когда твой отец купил меня у Клеркона, я тоже ни с кем не
хотел разговаривать.
Эст помолчал, а потом хмуро заметил:
- Еще бы ты стал разговаривать после Клеркона.
- Я убью его! - зло пообещал урманин.
- Может быть, - покладисто откликнулся эст и, нагнувшись ко мне,
удрученно покачал головой. - А с ней-то что будем делать?
- Ничего, - беспечно хмыкнул урманин. - Потащим домой. Твоя мать давно
хотела девчонку-рабыню.
Рабыню?! Ну уж нет! Я бросилась в море не для того,. чтоб вновь стать
рабой! Лучше умереть! Урмане любят убивать, и этот ничем не отличается от
прочих.
План возник в моей голове мгновенно. Собрав все силы, я дождалась, пока
урманин наклонится и возьмется за край волокуши, а потом резким движением,
от которого померкло в глазах, рванулась к нему. Оружия у меня не было -
только зубы, но я не промахнулась.
- Пусти! - Чья-то рука потянула меня прочь от вскрикнувшего от
неожиданности урманина.
- Отцепи ее, Рекони! - придя в себя, зарычал он. Но почему-то не
ударил. От удивления я разжала зубы. Держась за прокушенное плечо, мальчишка
смотрел на меня узкими от гнева глазами.
- Ты что, ошалела? - спросил он и вдруг закричал: - Не надо, Рекони!
Прут выпал из руки замахнувшегося на меня эста.
- Но, Олав...
- Ты не понимаешь, - торопливо забормотал урманин. - Она не виновата!
Он выгораживал меня?! Но почему?
Меня затошнило от вкуса чужой крови, и, постепенно затихая, голоса
мальчишек превратились в едва различимый шепот. А потом пропал и он...

- Вот так, девочка, вот так... - Теплые мамины руки бережно обмывали
мое лицо холодной водой, ее мягкий голос сочился сквозь тьму беспамятства.
- Мама! - жалобно простонала я и очнулась. Конечно, мамы рядом не было,
а надо мной сидела круглолицая женщина с добрыми и немного грустными
глазами. На ее. коленях стоял тазик с зеленоватой жижей, а из крепко сжатых
пальцев торчал краешек мокрой тряпицы.
- Не бойся, девочка.
Она была эстонкой. Это я поняла по говору и добротной, не похожей на
нашу одежде. Два ряда бус свешивались с ее груди, чуть не касаясь моего
лица. Невольно я шарахнулась в сторону и вскрикнула от боли.
- Ничего, девочка, - мгновенно отозвалась она. - Все пройдет.
В горнице, где я лежала, было светло, уютно и непривычно чисто. Ряды
вышитых полавочников устилали длинные лавки, по полу бежала узкая дорожка из
полосатой крашенины, а от постели пахло молоком и сеном.
"Может, это ирий? * - мелькнуло в голове. - Я умерла и попала в ирий...
Ведь и там могут встретиться эстонки".
______________
* Рай у древних славян.