"Ольга Григорьева. Берсерк " - читать интересную книгу автора

захочу я, думать, как захочу я, и говорить с Олавом лишь о том, что велю я.
Непослушания не прощу, но если сумеешь угодить - отплачу сторицей. Поняла?
- Да.
Мне хотелось прыгать от радости. Воевода обещал кров, защиту и Олава, а
требовал за свою услугу столь малой платы! Неужели он сомневался в моей
благодарности?!
- Коли так, - киевлянин поднялся и, не глядя на меня, двинулся к
двери, - останешься спать здесь, утром мои люди отвезут тебя в Ладогу.
- В Ладогу?!
Я думала, что Сигурд возьмет меня с собой в Киев...
- А ты куда собиралась? - уже в проеме двери оглянулся воевода. Его
красивое лицо скривилось в жестокой усмешке. - Олав не увидит тебя еще
долгие годы... Пока я не пожелаю.
Дверь распахнулась, выпустила его и захлопнулась, словно пасть огромной
рыбы. Стараясь понять странности Сигурда, я прошла к печи и опустилась на
служившее столом полено. Подставляя теплу влажный бок, оно слегка качнулось.
Я дотронулась пальцем до отсыревшего дерева и оглядела прячущиеся в темноте
стены. Почему Сигурд выбрал для разговора эту заброшенную халупу? Чья она?
Кто жил в этом доме?
Я вздохнула. Похоже, в отличие от меня, у избы не было хозяев...
Утром меня разбудили резкие голоса у двери. Еще не разомкнув глаз, я
признала своих недавних похитителей - горбоносого и того, который пожалел
меня, столь неуклюже свалившуюся с лошади. "Сигурд, - вспомнила я, -
вчерашний разговор! Эти воины пришли отвезти меня в Ладогу".
- Эй, ты готова? - сунулась в дверь рожа горбоносого. Воину воеводы
явно не нравилось сопровождать в Ладогу какую-то болотную девчонку, но с
приказом не поспоришь.
- Готова, - откликнулась я и двинулась к выходу. Во дворе в грязной
луже переминались два оседланных жеребца - рыжий и гнедой. Горбоносый указал
на рыжего:
- Полезай... - и подтолкнул меня в седло. "Ах да, отныне для него я -
свободная", - усмехнулась я. Свободной, да еще и неведомо о чем толковавшей
с Сигурдом девке положен особый почет. Не то что рабе жалкого эста, которую
запросто можно ткнуть мордой в собственное колено. Теперь все будут
относиться ко мне с уважением. Правду будем знать лишь я, Сигурд и тот
неизвестный Сигурдов слуга, который будет за мной следить.
Горбоносый прыгнул в седло, я обхватила его руками, и мы тронулись в
путь. Хотя нет, не тронулись - полетели. Да так, что к вечеру были уже в
Ладоге. Городище напугало меня. Его каменные стены сумрачно глядели на
дорогу широким зевом ворот, тяжелые абламы нависали над убегающей рекой, а
доносящийся издали шум моря плыл над головами монотонным, угрюмым гулом.
"Не будет мне тут удачи", - косясь на темный городище, почуяла я. Не
замечая моей тревоги, горбоносый въехал в ворота. Стражи признали знак
киевского воеводы и почтительно склонились. Поднимая пыль, скакун
горбоносого ворвался в городище. За время пути ни сам горбоносый, ни его
добродушный спутник не обмолвились со мной ни словом, но теперь они
остановили коней и воззрились на меня, будто ожидали каких-то указаний. Я
глупо улыбнулась и заморгала...
- Ну, где он? - нарушил молчание горбоносый.
- Кто - "он"?