"Ольга Григорьева. Берсерк " - читать интересную книгу автора

- Ну что же ты? Вставай! - поторопил слепец. Мне стало стыдно. Пытаясь
загладить неловкость, я вскочила и случайно зацепила стариковский посох. Тот
выскользнул из его пальцев. "Балда неуклюжая!" -ругнулась я и, подхватив
посох, протянула его слепцу. Ветер прорвался сквозь лесные заросли, швырнул
мне в лицо еловую ветку и что-то горячо зашептал на ухо. Старик поспешно
выхватил посох из моих рук:
- Не трогай его больше! Он - мои глаза... Его голос дрожал, и мне вдруг
стало жаль его. Бедняга! Как, должно быть, страшно в его темном, слепом
мире! Каким одиноким он себя чувствует! Наверное, от этого его молчаливость
и суровость. А нам же долго жить бок о бок... И лучше, если мы будем
помогать друг другу, а не терзаться нелепыми домыслами...
На Чадогощи старик долго шарил посохом по камышам, кряхтел и хватался
за притопленные коряги, а затем устало признался:
- Нет челнока. Увел кто-то... Жаль... Плыть по течению в лодье было бы
гораздо приятнее, чем бить ноги в непролазной лесной глуши.
- Пошли, - сказала я. - Что зазря горевать... Слепец кивнул:
- Погляди-ка, там вдоль берега была тропа... Я раздвинула ветви
ольховника. Узкая, но утоптанная дорожка извивалась между кустами.
- Тут она.
Старик вылез из камышей, сунул ноги в поршни и улыбнулся:
- Давно я дома не был, а все как раньше... Даже тропка цела.
- А куда она денется? - удивилась я и поторопила слепого: - Пошли, что
ли?

Он вздохнул, поднялся и зашагал вперед. К следующей ночи тропа вывела
нас к Мологе. Неширокая река блеснула под холмом серебристым боком и
застенчиво скрылась в зелени кустов. Лунный свет прыгал по речной ряби,
словно пытался проникнуть в самую глубину, где таинственные водяные духи
хранят свои сокровища.
- Молога, - сказала я слепцу. Он потянул носом свежий речной ветер и
подтвердил:
- На той стороне должен быть Красный Холм. Видишь его?
- Вижу.
- Вот за ним озеро Ужа. Там я и живу.
- Один?
- Нет, - он покачал головой, - там целое печище. Да ты не бойся - люди
в нем добрые, ни словом, ни делом не обидят. Когда я ослеп, они меня
подобрали и выходили. А раньше моя изба стояла прямо на Красном Холме.
Он помрачнел. Отвлекая старика от тягостных воспоминаний, я притворно
заспешила:
- Ладно, ладно, после расскажешь, а теперь пошли - чай, я тоже
стосковалась по домашнему теплу.
Его изба стояла в стороне от озера, на лесной поляне. Чуть дальше,
отгородившись от леса каменным завалом, расположилось большое печище.
Натужно скрипя, старая дверь впустила нас внутрь. В лицо дунуло холодом
и сыростью. Я огляделась. На потемневших от времени стенах покачивались
какие-то мешочки, низкий стол покрывал толстый слой пыли, а с матицы*
свешивались аккуратные пучки душистых трав. Я потянулась к одному из них и
потерла меж пальцами высохшие листья. Пахучая пыль посыпалась на голову.
Изба слепца напомнила жилище наших Сновидиц. У них так же пахло травами,