"А.В.Гринёв, М.П.Ирошников "Россия и "социализм"" - читать интересную книгу автора

тебе, Великий Государь, челом бьет". аконец, отсутствие подлинно
феодального класса на Руси проявлялось и в архитектуре: в России
вы не встретите рыцарских замков, столь характерных для ланшафтов
Германии или Франции.
Политаризм проявлялся и в такой характерных для русского об-
щества чертах (особенно после петровских реформ), как огромная
власть чиновничьего аппарата, бюрократизм, особенно разросшийся в
XIX в. в связи расширением территории империи и усложнением соци-
ально-экономических отношений. Так, всего за 50 лет - с 1796 по
1847 г. численность чиновничества возросла в 4 раза, а за 60 лет
(1796-1857) почти в 6 раз. При этом население России за этот же
период увеличилось примерно в 2 раза (в 1796 г. в Российской им-
перии насчитывалось около 36 млн. человек, а в 1851 г. - 60
млн.). Таким образом, государственный аппарат в первой половине
XIX в. рос в три раза быстрее, чем само население [13]. еудиви-
тельно, что наблюдательный французский путешественник Астольф де
Кюстин писал о российской бюрократии: "Россией управляет класс
чиновников... Из недр своих канцелярий эти невидимые деспоты, эти
пигмеи-тираны безнаказанно угнетают страну" [14].
Бюрократизм открыто проявлялся в стремлении государства к
полной регламентации жизни всех социальных групп и отдельного че-
ловека. Чиновник решал, что можно, а что нельзя. апример, ми-
нистр финансов граф Д.А.Гурьев в 1820 г. выступил против импорта
в Россию дешевых сортов чая, поскольку "следствием такового будет
распространение употребления и в тех классах народа, кои менее
достаточны и гораздо многочисленнее. о с сим вместе увеличилось
бы потребность сахару: оба предмета из чужих краев нами получае-
мых - распространение роскоши (!) сего рода, как бесполезное -
министр финансов признает вовсе ненужным" [15]. Еще бы! Сам Гурь-
ев, конечно, имел в избытке и чай и сахар, не говоря уже о других
предметах действительно роскоши.
От чиновничьих злоупотреблений особенно страдало купечество
и в целом "вольное" население городов. Кавычки поставлены не слу-
чайно: городские жители, за исключением, конечно, чиновников всех
сословий и рангов, а позднее и высшего купечества, были обложены
подушной податью, должны были нести государственные повинности и
были приписаны к тому или иному "обществу", покидать которое без
разрешения чиновника было запрещено. Даже для перемещения из го-
рода в город внутри империи купцы или мещане обязаны были приоб-
ретать паспорта на 1-3 года. Так что институт прописки и внутрен-
них паспортов не был изобретением Сталина и его приспешников. Все
это, разумеется, сдерживало рост промышленности и торговли. Выход
царское правительство видело в развитии казенных заводов и фабрик
и "приписки" к ним государственных крестьян целыми деревнями. Об
"эффективности" такого производства свидетельствовал американский
путешественник Джоэл Пойнсет в 1807 г.: "Я не сказал тогда в
слух, но был уверен, что поощряемые одним лишь императорским пок-
ровительством мануфактуры никогда не добьются успеха. Отсутствуют
всякая энергия и бережливость, присущие личной заинтересованнос-
ти, а работают крепостные, получающие мизерное вознаграждение,