"Пьер Грималь. Сенека " - читать интересную книгу автора

Детальный сравнительный анализ творчества Филона с творчеством Сенеки
вряд ли может оказаться плодотворным. Тем не менее оба мыслителя признавали
принцип, в соответствии с которым философия в высшей своей точке смыкается с
теологией и не может быть сведена к морали. Признание первенства
божественного начала, божественного опыта и, шире, божественной природы мира
вообще являлось для того века интеллектуальным императивом. Поэтому сведение
философии Сенеки к морали, как это делается слишком часто, означает
существенное обеднение последней. Он рассматривал нравственную заповедь как
низшую форму философии, имеющую право на существование только после
установления фундаментальных этических принципов, которые, в свою очередь,
выводятся из основополагающих божественных истин.
Итак, под влиянием египетской концепции мира и взглядов александрийских
иудеев интерес к философии вспыхнул в душе Сенеки с новой силой. Если не с
полной уверенностью, то с большой долей вероятности можно утверждать, что
главным итогом лет, проведенных в Египте, стало для него возвращение к идее
Бога.
Стоики, с учением которых Сенеку знакомил Атгалий и другие наставники,
сталкивались с проблемой Бога и чаще всего, если исключить Клеанфа, пытались
решать ее на чисто рациональной основе. Они идентифицировали Бога с Природой
и Сущим. Бог превращался у них в высшее выражение диалектики, источник
эманации творящего Логоса, "движущий Разум". Но сам термин "Бог" не так
легко поддавался "освобождению" от эмоциональной нагрузки, от аффективного
элемента. Как только к стоицизму обращались люди, связанные с иным, нежели
рационалистические Афины IV века до н. э., обществом, стоический бог снова
обретал свою религиозную значимость. Особенно ярко эта тенденция
прослеживается в творчестве Филона, видевшего внутренний смысл иудаизма в
откровении о мистической реальности; этим же откровением, только неявным и
косвенным, виделись ему абстрактные и концептуальные построения греческих
философов.
В одной из своих работ наш современник Р.-П. Фестюжьер настаивает на
отсутствии оригинальности в сочинениях Филона. К какой бы теме ни обращался
мыслитель, утверждает автор, он так или иначе излагает идеи, почерпнутые у
Хрисиппа, Зенона, Платона и др. Действительно, самобытность Филона
проявляется не в интеллектуальном содержании затрагиваемых тем, а в попытке
проникновения в их мистическую подоплеку. Постепенно вокруг Филона - во
многом благодаря иудаизму - начало формироваться новое отношение к
греческому рационализму, который больше не расценивался как конечная цель,
но воспринимался как своего рода "предтеча Евангелия", настроенного на
ожидание Откровения, способного наконец ответить на все вопросы.
Сенека не остался в стороне от этих веяний. Ожидание Бога, несомненно,
зародилось в его душе еще в ту пору, когда он слушал наставления Сотиона, а
пребывание в Египте только укрепило этот настрой. Частично он сумел
удовлетворить свою жажду, поднявшись к концу жизни до концепции личного
бога, того бога, что взирал на Катона, сражавшегося с Фортуной на арене
жизни. Сенека не мог заимствовать такие идеи ни у классиков стоицизма, ни у
мыслителей Средней Стои, остававшихся чуждыми всякому мистицизму. Многие из
новейших критиков попытались списать появление у Сенеки подобных пассажей на
счет риторики, полагая, что автор в поисках выразительности демонстрировал
лишь силу своего воображения, но отнюдь не собственное мироощущение. Однако
не будем забывать, что при всей своей "литературности" сам замысел