"А.С.Грин. Алые паруса (Феерия)" - читать интересную книгу автора

что "рай" означает счастье. Но раз так поставлен вопрос, всякое
счастье утратит половину своих блестящих перышек, когда
счастливец искренно спросит себя: рай ли оно? Вот то-то и
штука. Чтобы с легким сердцем напиться из такой бочки и
смеяться, мой мальчик, хорошо смеяться, нужно одной ногой
стоять на земле, другой - на небе. Есть еще третье
предположение: что когда-нибудь Грэй допьется до блаженно-
райского состояния и дерзко опустошит бочечку. Но это,
мальчик, было бы не исполнение предсказания, а трактирный
дебош.
Убедившись еще раз в исправном состоянии крана большой
бочки, Польдишок сосредоточенно и мрачно заканчивал: - Эти
бочки привез в 1793 году твой предок, Джон Грэй, из Лиссабона,
на корабле "Бигль"; за вино было уплачено две тысячи золотых
пиастров. Надпись на бочках сделана оружейным мастером
Вениамином Эльяном из Пондишери. Бочки погружены в грунт
на шесть футов и засыпаны золой из виноградных стеблей. Этого
вина никто не пил, не пробовал и не будет пробовать.
- Я выпью его, - сказал однажды Грэй, топнув ногой.
- Вот храбрый молодой человек! - заметил Польдишок. -
Ты выпьешь его в раю?
- Конечно. Вот рай!.. Он у меня, видишь? - Грэй тихо
засмеялся, раскрыв свою маленькую руку. Нежная, но твердых
очертаний ладонь озарилась солнцем, и мальчик сжал пальцы в
кулак. - Вот он, здесь!.. То тут, то опять нет...
Говоря это, он то раскрывал, то сжимал руку и наконец,
довольный своей шуткой, выбежал, опередив Польдишока, по
мрачной лестнице в коридор нижнего этажа.
Посещение кухни было строго воспрещено Грэю, но, раз
открыв уже этот удивительный, полыхающий огнем очагов мир
пара, копоти, шипения, клокотания кипящих жидкостей, стука
ножей и вкусных запахов, мальчик усердно навещал огромное
помещение. В суровом молчании, как жрецы, двигались повара;
их белые колпаки на фоне почерневших стен придавали работе
характер торжественного служения; веселые, толстые судомойки
у бочек с водой мыли посуду, звеня фарфором и серебром;
мальчики, сгибаясь под тяжестью, вносили корзины, полные рыб,
устриц, раков и фруктов. Там на длинном столе лежали радужные
фазаны, серые утки, пестрые куры: там свиная туша с
коротеньким хвостом и младенчески закрытыми глазами; там -
репа, капуста, орехи, синий изюм, загорелые персики.
На кухне Грэй немного робел: ему казалось, что здесь всем
двигают темные силы, власть которых есть главная пружина
жизни замка; окрики звучали как команда и заклинание;
движения работающих, благодаря долгому навыку, приобрели ту
отчетливую, скупую точность, какая кажется вдохновением. Грэй
не был еще так высок, чтобы взглянуть в самую большую
кастрюлю, бурлившую подобно Везувию, но чувствовал к ней
особенное почтение; он с трепетом смотрел, как ее ворочают две
служанки; на плиту выплескивалась тогда дымная пена, и пар,