"А.С.Грин. Алые паруса (Феерия)" - читать интересную книгу автора

но ей казалось, что она звучит как оркестр, что ее могут
услышать. Все было мило ей, все радовало ее. Теплая пыль
щекотала босые ноги; дышалось ясно и весело. На сумеречном
просвете неба темнели крыши и облака; дремали изгороди,
шиповник, огороды, сады и нежно видимая дорога. Во всем
замечался иной порядок, чем днем, - тот же, но в
ускользнувшем ранее соответствии. Все спало с открытыми
глазами, тайно рассматривая проходящую девушку.
Она шла, чем далее, тем быстрей, торопясь покинуть селение.
За Каперной простирались луга; за лугами по склонам береговых
холмов росли орешник, тополя и каштаны. Там, где дорога
кончилась, переходя в глухую тропу, у ног Ассоль мягко
завертелась пушистая черная собака с белой грудью и говорящим
напряжением глаз. Собака, узнав Ассоль, повизгивая и жеманно
виляя туловищем, пошла рядом, молча соглашаясь с девушкой в
чем-то понятном, как "я" и "ты". Ассоль, посматривая в ее
сообщительные глаза, была твердо уверена, что собака могла бы
заговорить, не будь у нее тайных причин молчать. Заметив
улыбку спутницы, собака весело сморщилась, вильнула хвостом
и ровно побежала вперед, но вдруг безучастно села, деловито
выскребла лапой ухо, укушенное своим вечным врагом, и
побежала обратно.
Ассоль проникла в высокую, брызгающую росой луговую
траву; держа руку ладонью вниз над ее метелками, она шла,
улыбаясь струящемуся прикосновению.
Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она
различала там почти человеческие намеки - позы, усилия,
движения, черты и взгляды; ее не удивила бы теперь процессия
полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа,
пугающего спящего гнома своим фуканьем. И точно, еж, серея,
выкатился перед ней на тропинку. - "Фук-фук", - отрывисто
сказал он с сердцем, как извозчик на пешехода. Ассоль говорила
с теми, кого понимала и видела. - "Здравствуй, больной, -
сказала она лиловому ирису, пробитому до дыр червем. -
Необходимо посидеть дома", - это относилось к кусту,
застрявшему среди тропы и потому обдерганному платьем
прохожих. Большой жук цеплялся за колокольчик, сгибая
растение и сваливаясь, но упрямо толкаясь лапками. - "Стряхни
толстого пассажира", - посоветовала Ассоль. Жук, точно, не
удержался и с треском полетел в сторону. Так, волнуясь, трепеща
и блестя, она подошла к склону холма, скрывшись в его зарослях
от лугового пространства, но окруженная теперь истинными
своими друзьями, которые - она знала это - говорят басом.
То были крупные старые деревья среди жимолости и
орешника. Их свисшие ветви касались верхних листьев кустов. В
спокойно тяготеющей крупной листве каштанов стояли белые
шишки цветов, их аромат мешался с запахом росы и смолы.
Тропинка, усеянная выступами скользких корней, то падала, то
взбиралась на склон. Ассоль чувствовала себя, как дома;
здоровалась с деревьями, как с людьми, то есть пожимая их