"А.С.Грин. Алые паруса (Феерия)" - читать интересную книгу автора

В один из таких дней двенадцатилетний сын Меннерса, Хин,
заметив, что отцовская лодка бьется под мостками о сваи, ломая
борта, пошел и сказал об этом отцу. Шторм начался недавно;
Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно
отправился к воде, где увидел на конце мола, спиной к нему
стоявшего, куря, Лонгрена. На берегу, кроме их двух, никого
более не было. Меннерс прошел по мосткам до середины,
спустился в бешено-плещущую воду и отвязал шкот; стоя в
лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь руками за сваи.
Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил
схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул нос
лодки от мостков в сторону океана. Теперь даже всей длиной тела
Меннерс не мог бы достичь самой ближайшей сваи. Ветер и
волны, раскачивая, несли лодку в гибельный простор. Сознав
положение, Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к
берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже
недалеко от конца мола, где значительная глубина воды и ярость
валов обещали верную смерть. Меж Лонгреном и Меннерсом,
увлекаемым в штормовую даль, было не больше десяти сажен
еще спасительного расстояния, так как на мостках под рукой у
Лонгрена висел сверток каната с вплетенным в один его конец
грузом. Канат этот висел на случай причала в бурную погоду и
бросался с мостков.
- Лонгрен! - закричал смертельно перепуганный Меннерс.
- Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уносит; брось причал!
Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке
Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив,
вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее.
- Лонгрен! - взывал Меннерс. - Ты ведь слышишь меня, я
погибаю, спаси!
Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не
слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что
еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с
ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать
к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал
проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю
мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки.
"Лонгрен, - донеслось к нему глухо, как с крыши - сидящему
внутри дома, - спаси!" Тогда, набрав воздуха и глубоко
вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен
крикнул: - Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще
жив, Меннерс, и не забудь!
Тогда крики умолкли, и Лонгрен пошел домой. Ассоль,
проснувшись, увидела, что отец сидит пред угасающей лампой в
глубокой задумчивости. Услышав голос девочки, звавшей его, он
подошел к ней, крепко поцеловал и прикрыл сбившимся одеялом.
- Спи, милая, - сказал он, - до утра еще далеко.
- Что ты делаешь?
- Черную игрушку я сделал, Ассоль, - спи!
На другой день только и разговоров было у жителей Каперны,