"А.С.Грин. Алые паруса (Феерия)" - читать интересную книгу автора

пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая,
с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки
к высокому кораблю.
От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди
них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно
помнила с детства. Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и
торопила. Но тысячи последних смешных страхов одолели
Ассоль; смертельно боясь всего - ошибки, недоразумений,
таинственной и вредной помехи - она вбежала по пояс в теплое
колыхание волн, крича: - Я здесь, я здесь! Это я!
Тогда Циммер взмахнул смычком - и та же мелодия грянула
по нервам толпы, но на этот раз полным, торжествующим хором.
От волнения, движения облаков и волн, блеска воды и дали
девушка почти не могла уже различать, что движется: она,
корабль или лодка - все двигалось, кружилось и опадало.
Но весло резко плеснуло вблизи нее; она подняла голову. Грэй
нагнулся, ее руки ухватились за его пояс. Ассоль зажмурилась;
затем, быстро открыв глаза, смело улыбнулась его сияющему
лицу и, запыхавшись, сказала: - Совершенно такой.
- И ты тоже, дитя мое! - вынимая из воды мокрую
драгоценность, сказал Грэй. - Вот, я пришел. Узнала ли ты
меня?
Она кивнула, держась за его пояс, с новой душой и трепетно
зажмуренными глазами. Счастье сидело в ней пушистым
котенком. Когда Ассоль решилась открыть глаза, покачиванье
шлюпки, блеск волн, приближающийся, мощно ворочаясь, борт
"Секрета", - все было сном, где свет и вода качались, кружась,
подобно игре солнечных зайчиков на струящейся лучами стене.
Не помня - как, она поднялась по трапу в сильных руках Грэя.
Палуба, крытая и увешанная коврами, в алых выплесках парусов,
была как небесный сад. И скоро Ассоль увидела, что стоит в
каюте - в комнате, которой лучше уже не может быть.
Тогда сверху, сотрясая и зарывая сердце в свой
торжествующий крик, вновь кинулась огромная музыка. Опять
Ассоль закрыла глаза, боясь, что все это исчезнет, если она будет
смотреть. Грэй взял ее руки и, зная уже теперь, куда можно
безопасно идти, она спрятала мокрое от слез лицо на груди друга,
пришедшего так волшебно. Бережно, но со смехом, сам
потрясенный и удивленный тем, что наступила невыразимая,
недоступная никому драгоценная минута, Грэй поднял за
подбородок вверх это давным-давно пригрезившееся лицо, и
глаза девушки, наконец, ясно раскрылись. В них было все лучшее
человека.
- Ты возьмешь к нам моего Лонгрена? - сказала она.
- Да. - И так крепко поцеловал он ее вслед за своим
железным "да", что она засмеялась.
Теперь мы отойдем от них, зная, что им нужно быть вместе
одним. Много на свете слов на разных языках и разных наречиях,
но всеми ими, даже и отдаленно, не передашь того, что сказали
они в день этот друг другу.