"Александр Степанович Грин. Словоохотливый домовой" - читать интересную книгу автора

ветви над головой рассматривают сквозь пальцы солнце, меняющее свой свет,
так как глаза устают от него и бродят бесцельно; желтый и лиловатый и
темно-зеленый свет отражены на белом песке. Холодная вода в такой день
лучше всего.
Анни остановилась, слушая, как в самой ее груди поет лес, и стала
стучать по камню, улыбаясь, когда новая волна звона осиливала полустихший
звук. Так забавлялась она, думая, что ее не видят, но человек вышел из-за
поворота дороги и подошел к ней. Шаги его становились все тише, наконец, он
остановился; продолжая улыбаться, взглянула она на него, не вздрогнув, не
отступив, как будто он всегда был и стоял тут.
Он был смугл - очень смугл, и море оставило на его лице остроту
бегущей волны. Но оно было прекрасно, так как отражало бешеную и нежную
душу. Его темные глаза смотрели на Анни, темнея еще больше и ярче, а
светлые глаза женщины кротко блестели.
Ты правильно заключишь, что я ходил за ней по пятам, так как в лесу
есть змеи.
Камень давно стих, а они все еще смотрели, улыбаясь без слов, без
звука; тогда он протянул руку, и она - медленно - протянула свою, и руки
соединили их. Он взял ее голову - осторожно, так осторожно, что я боялся
дохнуть, и поцеловал в губы. Ее глаза закрылись.
Потом они разошлись - и камень по-прежнему разделял их. Увидев
Филиппа, подходившего к ним, Анни поспешила к нему. - Вот Ральф; он пришел.
- Пришел, да. - От радости Филипп не мог даже закричать сразу, но
наконец бросил вверх шляпу и закричал, обнимая пришельца: - Анни ты уже
видел, Ральф. Это она.
Его доброе твердое лицо горело возбуждением встречи.
- Ты поживешь у нас, Ральф; мы все покажем тебе. И поговорим всласть.
Вот, друг мой, моя жена, она тоже ждала тебя.
Анни положила руку на плечо мужа и взглянула на него самый большим,
самым теплым и чистым взглядом своим, затем перевела взгляд на гостя, не
изменив выражения, как будто оба равно были близки ей.
- Я вернусь, - сказал Ральф. - Филь, я перепутал твой адрес и думал,
что иду не по той дороге. Потому я не захватил багажа. И я немедленно
отправлюсь за ним.
Они условились и расстались. Вот все, охотник, убийца моих друзей, что
я знаю об этом. И я этого не понимаю. Может быть, ты объяснишь мне.
- Ральф вернулся?
- Его ждали, но он написал со станции, что встретил знакомого,
предлагающего немедленно выгодное дело.
- А те?
- Они умерли, умерли давно, лет тридцать тому назад. Холодная вода в
жаркий день. Сначала простудилась она. Он шел за ее гробом, полуседой,
потом он исчез; передавали, что он заперся в комнате с жаровней. Но что до
этого?.. Зубы болят, и я не могу понять...
- Так и будет, - вежливо сказал я, встряхивая на прощание мохнатую,
немытую лапу. - Только мы, пятипалые, можем разбирать знаки сердца; домовые
- непроницательны.


ПРИМЕЧАНИЯ