"Александр Степанович Грин. Кирпич и музыка" - читать интересную книгу автора

Александр Степанович Грин


КИРПИЧ И МУЗЫКА

----------------------------------------------------------
М.: Изд. "Правда". 1980. Собрание сочинений в 6 тт. 1 т.
OCR: Svan http://svany.narod.ru
----------------------------------------------------------


I

Звали его - Евстигней, и весь он был такой же растрепанный, как имя,
которое носил: кудластый, черный и злой. Кудласт и грязен он был оттого,
что причесывался и умывался крайне редко, больше по воскресеньям; когда же
парни дразнили его "галахом" и "зимогором", он лениво объяснял им, что
"медведь не умывается и так живет". Уверенность в том, что медведь может
жить, не умываясь, в связи с тучами сажи и копоти, покрывавшей его во время
работы у доменных печей, приводила к тому, что Евстигнея узнавали уже
издали, за полверсты, вследствие оригинальной, но мрачной окраски
физиономии. Определить, где кончались его волоса и где начинался картуз,
едва ли бы мог он сам - то и другое было одинаково пропитано сажей, пылью и
салом.
Себя он считал добрым, хотя мнение татар, катавших руду на вагонетках
и живших с ним вместе в дымной, бревенчатой казарме, было на этот счет
другое. Скуластые уфимские "князья", голодом и неурожаем брошенные на
заработки в уральский лес, всегда враждебно смотрели на Евстигнея и
всячески препятствовали ему варить свинину на одной с ними плите, где, в
жестяных котелках, пенился и кипел неизменный татарский "махан". Это,
впрочем, не мешало Евстигнею регулярно каждый день ставить на огонь котелок
с варевом, запрещенным кораном. Татары морщились и ругались, но
хладнокровие, в трезвом виде, редко изменяло Евстнгнею.
- Кончал твоя башка, Стигней! - говорили ему - Пропадешь, как собака!
Евстигней обыкновенно молчал и курил, сильно затягиваясь. Татарин,
ворчавший на него, садился на нары, болтал ногами и улыбался тяжелой,
нехорошей улыбкой.
- Зачем так делил? - снова начинал противник Евстигнея, часто и
хрипло дыша. - Мой закон такой,- твой закон другой.. Чего хочешь?
Евстигней мешал в котелке и, наконец, говорил:
- Жрать я хочу, знаком, и боле никаких... Вопрос: кто ты? Ответ:
арбуз. А это ты, знаком, слыхал: Алла муллу чигирит в углу?
- Анна секим! - вскрикивал татарин. Потом ругался русской и татарской
бранью, плевался и уходил. Евстигней доканчивал варку, садился на нары,
поджав ноги по-татарски, и долго, жадно ел горячее, жирное мясо. Потом
сморкался в рукав и шел к домне.
Впрочем, он и сам не знал - зол он или добр. По воскресеньям, пьяный,
сидя в трактире среди знакомых хищников и "зимогоров", он громко икал,
обливаясь водкой, нелепо таращил брови и говорил:
- Я - добер! Я-стр-расть добер! В сопатку, к примеру сказать, я тебя