"Александр Грин. ПСС, Том 2. Рассказы 1909-1915" - читать интересную книгу автора

Я очень скоро научился языку дикарей. Скупой лексикон их состоял из
двухсот с небольшим слов, чуждых всякой грамматике. Некоторых понятий, как,
например, "гармония" - "чистота" - "наслаждение" - "косность", не
существовало совсем. Разряд ощущений высших, естественно, здесь
отсутствовал; зато очень хорошо и удобно можно было толковать о пище,
общинных жертвах духу Хамигею, очередных выборах старшины, являвшего нечто
среднее между полицейским и простой синекурой; обыкновенно, старшина ровно
ничего не делал. Я развлекался, как мог. Из глины я скатал несколько
шариков, сделал из прутьев дужки и пяткой вместо молотка разыгрывал в
одиночку крокетные партии. Немного позже я приручил и выдрессировал большого
жука - насекомое скоро научилось ползать вокруг руки, останавливаясь по
сигналу. Однажды, в лунную бессонную ночь, я заметил у входа плоскую голову
змеи. Изумрудные глаза ее, в такт тихому шипению, магически покачивались
передо мною. Искушение было велико, и я протянул уже руку, зная, что
маленький укус решит все. Но был в глазах змеи как бы тихий укор.
Пристальный взгляд ее, истинно мудрый, как мудры, не ведая этого, все низшие
существа, наполнил меня сомнением. Я понял, что, пока жив, можно еще
надеяться. Сама смерть качалась передо мной, но это был бы последний
бесславный и горький шаг.
Змея уползла. Я лег на кучу высохших веток и стал обдумывать план,
весьма рискованный, но единственный в моем положении. Подходил к концу
шестой месяц моего плена.


V

Я провел две ночи без сна, взвешивая, тщательно, как фармацевт,
малейшие дозы вероятия, возможности риска, успеха полного и неполного. В
первой части своего плана я не рисковал ровно ничем, зато во второй, при
непосредственном переходе к действию, надо было играть только наверняка.
Размышляя и взвешивая, я пришел, наконец, к заключению, что иного выхода
нет. Понятно, что у меня не было никаких путей покинуть остров для лучших,
желанных мест, но уже одна мысль, что, истребив людоедов, я смогу оставить
трехкопеечную свою территорию и жить так свободно, как это позволяют
условия, - воодушевляла меня сильнее, чем лоток с мясом - голодного
бродячего пса. Луна была на ущербе, я выждал, когда она исчезла совсем,
потому что нуждался в одной совсем темной ночи, и перешел в наступление.
Утром, как всегда, пришел Башлу в сопровождении мальчика; пузатый малец
тащил на деревянной доске большую рыбу, берцовую человеческую кость и нечто,
напоминающее пряники, сделанные из мучнистых корней. Сделав вид, что за
кость, как за лакомство, примусь после, я с довольной улыбкой отложил ее в
сторону и стал жевать пряник. Башлу, ковыряя дротиком земляной пол, сказал:
- Умоти просит белого человека вылечить ему зуб. Он очень болен, громко
кричит и ругается.
Я сделал вид, что не слышу. Больной зуб у каннибала - явление
редкостное и сантиментальное, но, как ни любопытно мне было бы посмотреть на
Умоти с флюсом, я воздержался. Прямой выгодой мне служило теперь, что вождь
племени остро и болезненно (что может быть хуже зубной боли?) думает обо
мне. Башлу хотел повторить сказанное, но заметил, что мои руки начинают
дрожать. Частое, прерывистое дыхание и вытаращенные глаза произвели сильное