"Джон Гришем. Последний присяжный" - читать интересную книгу автора

Его населяла орда престарелых Хокутов: три сестры и брат, которые по очереди
выступали в роли моих хозяев. Их усадьба - пять акров земли - находилась
всего в нескольких кварталах от центральной площади Клэнтона и вот уже сто
лет представляла собой семейный капитал. Она заросла деревьями, запущенными
цветочными клумбами, дебрями вымахавших сорняков, и во всех этих джунглях
водилось столько зверья, что в пору было официально объявить ее охотничьими
угодьями. Кролики, белки, скунсы, опоссумы, еноты, мириады птиц, зеленые и
черные змеи всевозможных размеров - не ядовитые, как меня заверили, - и
десятки кошек. Но - никаких собак. Хокуты собак ненавидели. Каждая кошка
имела имя, и главным пунктом в моем устном договоре найма было требование
уважать их.
Я уважал. Моя четырехкомнатная квартира на чердаке была просторной,
чистой и обходилась в смешную сумму - пятьдесят долларов в месяц. Если
хозяева желали, чтобы за такую щадящую арендную плату я уважал их котов, я
был готов это делать.
Глава семьи, врач Майлс Хокут, несколько десятков лет практиковавший в
Клэнтоне, был человеком эксцентричным. Мать умерла во время родов, и,
согласно местной легенде, после ее смерти доктор Хокут стал болезненно
трястись над детьми. Чтобы оградить их от внешнего мира, он состряпал самую
невероятную ложь, когда-либо слыханную в округе Форд: объяснил детям, будто
проклятие безумия родовое, коренится в глубине веков, поэтому они никогда не
должны жениться и выходить замуж, чтобы не плодить идиотов. Дети боготворили
отца, верили ему, и, вероятно, в какой-то мере он внушил им веру в
собственную психическую неполноценность. Ни один из них не связал себя узами
брака. Сыну, Максу Хокуту, когда он сдал мне квартиру, был восемьдесят один
год. Близнецам Вилме и Джилме - по семьдесят семь, а Мелберте, "малышке",
семьдесят три, и уж она-то была совершенно чокнутой.
Думаю, когда я в полночь спускался по деревянной лестнице, из кухонного
окна подглядывала за мной Джилма. На нижней ступеньке, загораживая дорогу,
спала кошка, и я почтительно переступил через нее, хотя мне хотелось
наподдать так, чтобы та вылетела на улицу.
В гараже стояли две машины. Мой "спитфайр" с поднятым верхом - чтобы
кошки не залезали внутрь - и длинный блестящий "мерседес" с красно-белыми
мясницкими ножами, нарисованными на дверцах. Под ножами зеленой краской были
выведены цифры. Кто-то когда-то сказал мистеру Максу Хокуту, что можно
полностью окупить стоимость новой машины, если использовать ее для дела,
изобразив на бортах какой-нибудь логотип. Мистер Хокут приобрел "мерседес" и
стал точильщиком. Он утверждал, будто в багажнике у него инструменты.
Машине было более десяти лет, но прошла она за это время менее восьми
тысяч миль. Еще одна бредовая идея, внушенная Хокутам отцом, состояла в том,
что для женщины водить машину - грех, поэтому единственным шофером в семье
был мистер Макс.
Я вывел свой "спитфайр" из гаража и помахал подглядывавшей из-за
занавески Джилме. Та отдернула голову и скрылась. Тюрьма находилась в шести
кварталах от дома. Поспать мне удалось всего полчаса.
Когда я прибыл, у Дэнни Пэджита снимали отпечатки пальцев. Контора
шерифа располагалась в передней части тюремного здания и была набита его
помощниками, резервистами, добровольцами-пожарными и прочим людом, имевшим
хоть какое-то право носить служебную форму. Уайли поджидал меня перед
входом.