"Джон Гришем. Покрашенный дом" - читать интересную книгу автора

сковородке тортилью. Он перевернул ее, подбросив в воздух, а когда она
подрумянилась, положил на нее тонкий слой мелко порубленных помидоров, лука
и сладких перцев - все из нашего огорода. Еще туда было добавлено немного
ипомеи и толченого жгучего перца, который не произрастает в штате Арканзас.
Это мексиканцы привезли с собой, в своих дорожных мешках.
Пара мексиканцев заинтересовались тем, что я хочу попробовать тортилью.
Остальные же продолжали с большим усердием храпеть, на всю катушку используя
сиесту. Ковбоя среди них не было. Встав в углу, чтобы мне был виден весь дом
и любой Чандлер, если он вдруг появится, я съел всю тортилью. Она была
горячая и очень острая на вкус и сочная. Особой разницы между произведениями
Мигеля и Хуана я не заметил. Обе были потрясающе вкусные. Мигель спросил, не
хочу ли я вторую, а я легко мог бы умять еще одну. Но мне не хотелось
слишком уж налегать на их пищу - они и так все были тощие и маленькие. А в
прошлом году, когда меня застукали, все взрослые по очереди ругали и срамили
меня, обрушивая на мою бедную голову лавины презрения и негодования. А Бабка
проявила истинно творческий подход и даже изобрела новый грех - отнятие пищи
у менее обеспеченных людей. Мы ведь были баптисты, так что для нас всегда
существовало множество грехов, которые вечно нас преследовали.
Я сказал Мигелю спасибо и тихонько пробрался обратно в дом и уселся на
крыльце, не разбудив ни одного из Спруилов. Я забрался в качалку, как будто
все время там спал. Никто не проснулся, но и я не мог заснуть. Откуда-то
налетел легкий ветерок. Я лежал и мечтал о днях, полных безделья, когда
можно сидеть на веранде, а не собирать хлопок и вообще ничего не делать,
разве что удить рыбу в Сент-Франсис-Ривер да ловить мячи на переднем дворе.

* * *

Работа во второй половине дня меня чуть не доконала. Ближе к вечеру я с
трудом дохромал до прицепа, волоча за собой мешок с собранным хлопком,
изнемогая от жары и жажды и насквозь мокрый от пота. Пальцы опухли от
множества уколов и царапин. Я уже собрал сорок один фунт за этот день. А мой
урок по-прежнему составлял пятьдесят, и я был уверен, что сейчас в мешке
наберется еще десять фунтов. Я надеялся, что мама окажется где-нибудь
поблизости от весов, потому что она уж наверняка будет настаивать, чтобы на
сегодня я работу закончил и шел домой. А вот Паппи и отец непременно
отправят меня обратно в поле, выполнил я урок или нет.
Только они двое имели право взвешивать собранный хлопок. Так что если
они оказывались где-то в глубине поля, можно было сделать перерыв, пока они
доберутся до прицепа. Возле прицепа их не оказалось, и мне пришла в голову
мысль слегка вздремнуть.
Спруилы собрались у другого конца прицепа, в тени. Они сидели на своих
набитых хлопком мешках отдыхая, и все смотрели на Трота, который, насколько
я мог видеть, не передвинулся за целый день и на десять футов.
Я освободился от наплечной лямки, сбросил мешок и подошел к ним.
- Привет, - сказал кто-то из Спруилов.
- Как Трот? - спросил я.
- Кажись, в порядке, - ответил мистер Спруил. Они закусывали крекерами
и венскими сосисками - лучшая закуска для тех, кто работает в поле. Рядом с
Тротом сидела Тэлли, которая меня вообще игнорировала.
- У тебя есть что-нибудь пожрать, парень? - вдруг спросил Хэнк, блеснув