"Линда Грант. Все еще здесь " - читать интересную книгу автора

Для моей матери, говорил нам врач, время тоже повернулось вспять.
Господь погасил светильник ее разума: разучившись ходить, говорить,
управлять кишечником и мочевым пузырем, она теперь плачет, когда чувствует
боль, а когда не чувствует боли, дремлет. Однако в середине дня, когда я в
Орли покупала часы "Картье", к Лотте Ребик, моей матери, как будто начал
возвращаться рассудок. Руки ее затрепетали, словно приветствуя невидимых
друзей, губы зашевелились в беззвучном монологе, как бы возобновляя беседу,
прерванную три года назад, когда способность говорить ее покинула. Мне
рассказывали, что каждое утро она долго одевалась, долго накладывала крем и
красила губы, долго разглаживала складки на чулках, видимые ей одной. Вокруг
шеи оборачивала легкий шифоновый шарф, скрывающий морщины на шее, которые
так любил целовать мой отец еще женихом, когда вернулся с войны, - молодой
герой, убивавший фашистов голыми руками. Четыре года каждое утро мама
спускалась к завтраку торжественно, как королева, съедала совсем
немного-держалась диеты, которую прописала себе еще юной невестой. Потом, не
замечая попыток завязать беседу ("Ну, как мы сегодня себя чувствуем?"),
сидела в кресле, прямая как струна, и смотрела куда-то вдаль. Ничто не
интересовало ее - ни занятия по пробуждению памяти, ни хоровое пение старых
песен.
Многие в доме престарелых бродят взад-вперед по коридорам. Но мама
сидела на месте. Мозг ее очень поврежден, говорил нам врач, трудно сказать,
что от него осталось. Мэри О'Дуайер колола маме антибиотики, и бактерии на
несколько часов погибали или отправлялись искать счастья в телах других
стариков. Но теперь они вернулись - они всегда возвращаются, -и мамина моча
стала зловонной, и легкие при дыхании с шумом ударяются о ребра. Мама
умирает на глазах у соплеменников и родных, их сыновей, дочерей и крикливых
внуков. Медсестры бегают взад-вперед с губками, чашками чая и коробками
салфеток. Нос у нее заострился и горным пиком торчит на отекшем лице, мокрые
губы приоткрыты. От нее исходит острая вонь дезинфектанта, маскирующая иные
запахи - запахи кала и мочи. Она уже на полдороге к иному миру. Уже начались
биохимические процессы, что призваны вернуть ее тело земле. Ужас, ужас и
мерзость. Мама разлагается у меня на глазах, ее рука гниет в моей руке.
- Боже мой, Сэм, что же это? Какая она горячая. Вся горит.
- Господи, какой ужас! Какой кошмар!
Сейчас реальность для нас невыносима-даже для Сэма, который ничего,
кроме реальности, не знает.
- Когда ты в последний раз у нее был?
- В воскресенье. Но этого тогда не было. Она была такой же, как когда
ты здесь была в последний раз. Да и все эти три года - изо дня в день одно и
то же. А теперь вдруг это.
- Но что случилось?
- Понятия не имею. Откуда, черт побери, мне знать?
- А что говорит доктор?
- Говорит, инсульт. Микроинсульты повторяются каждые полчаса. Она
умирает, вот что он говорит.
- Сколько еще?
- Он не знает. Может, в любую минуту, а может, через несколько недель.
Подходит Леви. Вглядывается в меня, моргая красными, слезящимися
глазами.
- Алике Ребик? -Да.