"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

разглядывал.
- Монти, что вы наделали! - воскликнул я, увидев, что он безжалостно
распотрошил амулет Анга.
Милфорд посмотрел на меня отсутствующим взглядом.
- Стойте, бэби, тут дела серьезные. Где вы достали эту штуку?
Я рассказал. Милфорд слушал меня очень внимательно.
- Ну, вот что, друг мой, - сказал он серьезно, - мне кажется, что вам
повезло с этими пилюлями от желудочных заболеваний больше, чем кто-нибудь
мог себе представить. Этот талисман - какая-то большая сенсация, поверьте
моему нюху. Да вы сами посмотрите. Таких амулетов нигде не бывает, можете
мне поверить.
Амулет Анга и вправду выглядел необычно - даже на мой неопытный взгляд.
У него были две оболочки - кожаная с золотым тиснением и под ней другая, из
плотного желтого шелка, на котором тушью была нарисована священная формула
буддистов "Ом мани падме хум!" Слова эти, означающие "О, сокровище в цветке
лотоса!" (это относится к Будде, рожденному в цветке лотоса), встречаются в
Гималаях на каждом шагу. Я уже успел привыкнуть к ломаным угловатым знакам
санскрита, на котором пишется эта формула, и поэтому все свое внимание
обратил на содержимое амулета.
Это была очень тонкая четырехугольная металлическая пластинка размером
примерно 7Ч10 сантиметров. Я повертел ее в руках, стараясь угадать, что это
за металл - очень легкий, с тускло-серебристым блеском, негибкий. Стальная
пластинка такой толщины сгибалась бы под нажимом.
Я сел на подоконник и начал разглядывать пластинку. С одной стороны на
ней были какие-то непонятные знаки, с другой - не то рисунок, не то чертеж.
Я долго вертел в руках пластинку, поворачивая рисунок то так, то этак, но
все равно ничего не понял. В пластинке были глубоко вырезаны тонкие линий
концентрических кругов. В центре находилось вдавленное пятнышко величиной с
горошину. Такие же вдавленные пятнышки различных, но гораздо меньших
размеров имелись на каждом круге. Иногда вокруг них были очерчены свои круги
опять-таки гораздо меньших размеров.
В конце концов у меня зарябило в глазах - так я пристально рассматривал
этот чертеж. Он мне все время что-то смутно напоминал. Но не хотелось
думать - голова отяжелела, должно быть, от чанга. Под окном цвели белыми
трубчатыми цветами высокие кусты древовидного дурмана. От них шел странный,
приторно сладкий запах. Я часто потом вспоминал густо-синее небо Дарджилинга
и одуряющий запах белых цветов под окном. Ведь то был переломный час в моей
жизни, хоть тогда я и не понимал этого.
Я протянул пластинку Милфорду и покачал головой.
- Пластинка действительно странная, - сказал я. - Металл какой-то
удивительный. И что тут начерчено, я тоже не могу сообразить. Но не понимаю,
почему это вас так взволновало, Монти. Меня гораздо больше волнует то, что
вы раскрыли этот талисман. Ведь я же дал обещание Ангу...
- Да оставьте вы Анга, ничего с ним не случится! - грубовато прервал
меня Милфорд. - Неужели вас не удивляет, что неграмотные шерпы считают
родовым талисманом пластинку, на которой так удивительно точно вычерчен план
солнечной системы?
Я даже покраснел от стыда. Ну, конечно, это солнечная система! Пути
планет вокруг Солнца и пути спутников вокруг планет - вот что такое эти
круги и вдавленные пятнышки! Но все равно я ничего не понимал. Что за