"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

очень высокий, но крепко сбитый, мускулистый человек, видимо, наделенный
незаурядной физической силой. Его широкое скуластое лицо, более резко
выраженного монгольского типа, чем у красавицы-торговки, дышало гневом,
узкие черные глаза так и впились в Торе. Мужчина быстро заговорил что-то,
держась за рукоятку большого изогнутого ножа, торчавшего у него за поясом.
- Насколько мне удалось понять, это его жена, и он запрещает ее
фотографировать, - все так же спокойно сообщил Милфорд. - Я же вам говорил,
что ничего хорошего не выйдет.
Итальянец глядел на разъяренного мужа, беспомощно моргая глазами.
Кауфман шепнул мне, что надо бы поскорее уйти. Но нас окружала толпа не то
просто любопытствующих, не то сочувствующих своему земляку; уйти было
невозможно. Мне показалось, что Милфорд потихоньку усмехнулся, и я спросил:
- Что же делать?


[Image006]


- Бэби, я ведь не Будда, - пожал плечами Милфорд. - К тому же этот
местный Отелло изъясняется на каком-то неизвестном мне наречии. Я его еле
понимаю, а говорить и подавно не могу.
И тут появился Анг. Прямо из-под локтя Милфорда вынырнул
темно-коричневый парнишка лет двенадцати. Черные спутанные волосы
свешивались ему на лоб из-под синего европейского берета. Одет он был в
какое-то подобие короткого халата, замусоленного до невероятия, голые ноги
казались совсем черными от грязи и загара. Но скуластая мордочка этого
мальчишки была очень живой и смышленой, а в красивых, чуть узковатых темных
глазах светились лукавство и энергия.
- Хочешь, сагиб, я буду переводить? - обратился он к Милфорду на
довольно чистом английском языке.
Милфорд усмехнулся и внимательно посмотрел на мальчишку.
- Ну, что ж, - сказал он, немного подумав. - Ты можешь объяснить этим
людям, что мы не хотели причинить им зла?
- Я сделаю лучше, сагиб! - лукаво улыбаясь, ответил мальчишка, и,
повернувшись к супругам-туземцам, с величайшим азартом начал говорить,
поднимая глаза кверху и тряся головой.
В ораторских талантах нашего неожиданного помощника сомневаться не
приходилось. Мрачный горец выпустил рукоять ножа, лицо его просветлело.
Женщина открыла лицо и улыбнулась (кстати сказать, лучше бы она этого не
делала: зубы у нее оказались совсем черными от бетеля). В толпе, окружавшей
нас, раздались одобрительные возгласы.
В общем, мрачная эта сцена закончилась более, чем благополучно. Муж сам
предложил нам сфотографировать его вместе с женой. Мы, пораженные,
уставились друг на друга.
- Да ну его к дьяволу! - сказал совершенно сбитый с толку Массимо
Торе. - На что мне этот красавец?
- Снимайте, коллега! - серьезно посоветовал Милфорд.
Торе сделал несколько снимков, мы через нашего маленького переводчика
пообещали супружеской чете вскоре доставить портреты и ушли с базара.
Мальчишка пошел с нами. По дороге мы с Милфордом расспросили его.