"Я.И.Гройсман, Г.П.Корнилова. Встречи в зале ожидания: воспоминания о Булате Окуджаве " - читать интересную книгу автора

Гришину с просьбой меня принять.
Мне позвонил его тогдашний первый помощник Изюмов. "Советую вам взять
это письмо, Евгений Александрович... Вопрос с Окуджавой уже практически
решенный, и вы ему не поможете, а только настроите Виктора Васильевича
против себя лично". Я, однако, настаивал на своем. Гришин принял меня
мрачно, но уважительно. Почему-то сначала, как ревизору, доложил мне
экономическую обстановку в Москве, рассказал о трудностях перехода молочного
производства со стеклянной тары на пакетную.
- Мы и так, и так с этими пакетами, Евгений Александрович, а они всё
текут и текут... Углы их слабое место, углы... Но мы эти углы в конце концов
зажали...
Потом он громогласно всморкнулся - он именно не высмаркивался, а
всмаркивался, то есть втягивал содержимое носа внутрь, куда-то, видимо, в
лобные пазухи его испещренного государственными заботами лба, и заключил:
- Теперь насчет этого... как его... Окуджавова... Спасибо за
своевременный сигнал, Евгений Александрович... Вы правильно заметили в вашем
письме: "До коей поры?!" Так что я уже поговорил с Краснопресненским
райкомом - выговором обойдемся... А то ваши писатели всё время норовят
вперед партии забежать, чтобы потом на партию всё свалить. Этого мы им не
позволим. Так вы скажите этому Окуджавову...
Когда я приехал к Булату и рассказал ему в лицах мой разговор с
Гришиным, он немножко посмеялся, а потом сурово сказал:
- Ну ладно. Конечно, тебе спасибо за хлопоты. Но ведь я тебя не
просил... Может быть, лучше было бы, если бы меня исключили... Я уже давно
себя сам исключил из их партии...
Такой был Булат.
Никак он не мог принять мою "Казнь Степана Разина".
- Какого черта ты его прославляешь? Ведь разбойник, убийца... А за что
княжну утопил?
Но он умел быть и трогательно нежным. Невзирая на то что он едва
выписался из больницы, неожиданно для меня пришел с Олей на мой традиционный
день рождения 18 июля в Политехнический, и для меня это был самый лучший
подарок. Потом раздался его звонок: "Заходи, у меня есть джонджоли..."
Он пил, как всегда, чуть-чуть, но, несмотря на то что был явно слаб,
долго не позволял нам подняться и уйти, расспрашивал о нашей жизни, шутил,
хотя его глаза улыбались уже через силу. Когда мы вышли, я сказал Маше:
- По-моему, Булат попрощался с нами...
Так оно и случилось...
Но как больно, что я уже никогда больше не услышу по телефону:
"Заходи - у меня есть джонджоли".

Простая песенка

Простая песенка Булата
всегда со мной.
Она ни в чем не виновата
перед страной.

Поставлю старенькую запись
и ощущу