"Иржи Грошек. Файф-о-клок" - читать интересную книгу автора

лучше!" - обещаю я...
Но сегодня этот номер у меня не прошел... Потому что девушка повисла на
моем романе, как ротвейлер. Я протащил ее метров пять в одну сторону. Затем
десять метров в другую. И - безрезультатно. Девушка цепко держалась за книгу
и не хотела ее отпускать. Тогда я решил сесть за стол переговоров и
обсудить - какого черта она привязалась ко мне. Когда полным-полно другой
литературы...
- Рассказывайте! - предложил я.
Мы устроились в кафе неподалеку от книжной ярмарки. А яблоко раздора
положили на середину стола, в виде контрибуции. Потому что я не враг
девушкам! И если моя книга для чего-то им понадобилась - пусть себе травятся
на здоровье! Но для начала - пусть объяснят... Как они докатились до такой
жизни?
- Родилась я в европейской стране, которой теперь нет на карте, -
соврала девушка. - А если точнее, в городе Росток, на побережье Балтийского
моря, где пронзительно кричат чайки... Так что детство мое было ветреным и
соленым... Вы можете удивленно воскликнуть: "Эк тебя угораздило! Появиться
на свет в Германской Демократической Республике и очутиться неизвестно где!"
Но к сожалению, мы только следуем по дороге, не зная, куда она приведет. А
жизнь измеряется не продолжительностью, а количеством порванных по пути
чулочков. Потому что невозможно прожить женщиной и ни за что не зацепиться.
То замуж спозаранку выскочишь, то какой-нибудь паразит выставит на проходе
свой портфель, и - прощай колготки. Можно сказать, что доля неприятностей
нам отвешена от природы. Завернута в бумагу и дарится ко дню рождения. Мол,
нГЎ тебе, МГЎша, запасные колготки на первый случай и пакетик с тумаками.
Гуляй с богом!
- МГЎша?! - удивленно воскликнул я.
- На пятьдесят процентов! - созналась девушка и продолжала: - Когда мне
исполнилось восемнадцать лет, исчезла наша страна, а вместе с советской
армией пропали вредные привычки. Например, разглядывать исподтишка русских
военных. Они иногда заходили в гаштет и разговаривали по-немецки. Как им
казалось. "Фройляйн! - говорили они. - Айн шнапс унд маленькая килька!" Я
служила там официанткой и никогда не признавалась, что знаю русский язык,
ну, если не в совершенстве, то получше некоторых. "Вас-вас?!" -
переспрашивала я... Моя мамаша тоже не афишировала своих отношений с русским
офицером. Возможно, потому, что имела о нем самые смутные представления. Его
звали Васья. Эта связь была стремительной и продолжалась четыре с половиной
часа. Вплоть до утреннего построения в военной части, расквартированной по
соседству. Куда природный носитель русского языка убыл в шесть сорок пять
для дальнейшего прохождения службы. А ровно через девять месяцев на свет
появилась я. И невзирая на обстоятельства, что Васью больше никто в глаза не
видел, мне дали русское имя Маша и заставляли учить язык, на котором
разговаривают в Сибири. "Вас-вас?!" - переспрашивала я... Русские офицеры
недолго совещались и приходили к выводу, что лучше заказать "шнапс унд
шнапс", чем объяснять бестолковой официантке, что такое немецкая килька...
- Анна?! - удивленно воскликнул я.
- На пятьдесят процентов! - подтвердила девушка и продолжала: - После
воссоединения Германии я продолжала служить в гаштете, где совершенно ничего
не изменилось. Меня пробовали ущипнуть за попку с той же немецкой
педантичностью, как при коммунистах. Потому что гаштет стоял у дороги из