"Иржи Грошек. Файф-о-клок" - читать интересную книгу автора

и заходили в горящие избы ради спортивного интереса. Они вызывали во мне
священный трепет. Такой трепет, что я забывал о методике спаривания...
Помню, как ехидная журналистка, словно сошедшая с полотна "Едоки
картофеля", сверкая очками, осведомилась: "Где вы берете таких красоток для
своего романа?" Явно намекая, что "такие красотки" не гадят с такими
писателями, как я, в рамках одного гектара. И стало быть, мои романы просто
вызов мастурбирующего сочинителя - обществу... Ну разумеется, я могу
изобразить одноногую, кривую, горбатую даму своего сердца, но тогда
получится - интеллектуальная проза, а это, извините, не мой формат. Другое
дело - русские женщины! Проживающие где-то за уральскими хребтами. Их можно
черпать экскаваторами для моих романов без опасения столкнуться с этими
образами в темном переулке. Легко приписать им неведомые страсти и черты
характера, свойственные только ангелам-рецидивистам. Тем более что я не знаю
ни одной русской женщины, наступившей мне на мозоль. И если изуродую, то
изуродую - беспристрастно, что только подчеркивает мой профессионализм в
области литературного права. Как говорил Дон Корлеоне, "ничего личного". Ибо
на это художественное поприще не распространяется мораль, что можно мочить
всех подряд за исключением детей и женщин.
Местом, где орудовали мои красотки, я выбрал город Санкт-Петербург,
потому что на канале "Евроньюс" регулярно рассказывали о погоде. И в этом
населенном пункте было теплее, чем, скажем, на Чукотке. А мои красотки под
шубой не признавали ничего, кроме естественных прелестей, и эти прелести
могли бы померзнуть ближе к Ямало-Ненецкому автономному округу. То есть я
наполнял роман реализмом в меру своих возможностей, не отползая далеко от
телевизора и прочих средств массовой информации. Как, например, стриптиз-бар
"Папа Рома", где девки на одну половину были голыми, зато на другую -
мадьярками. Что способствовало изучению народов Крайнего Севера...
Поэтому, когда развонялся Редактор, со своими географическими и
психологическими подковырками, я был несколько разобижен. Ибо! Общество
знает правду только наполовину. Без государственных секретов о себестоимости
черной икры. Наполовину! Иначе бы в полном составе отъехало в Сибирь... А
писатель - это слуга общества. И задействует только треть головного мозга,
поскольку две запасные части остаются у него незасеянными. Мягко говоря, под
парГЎми. Там растет бурьян, гуляют бабы и распиваются спиртные напитки... И
если общество знает наполовину, а писатель думает на одну треть, то в целом
получается - национальный бестселлер. Что бьет рублем всякую ревизионно
настроенную сволочь!
Короче говоря, по моему глубокому убеждению, в недрах России могли
происходить нереальные события, которые возникали вследствие одного
обстоятельства - что "дело было в России". И никаких психологических
обоснований больше не требовалось. Поэтому... Все, что американцы привыкли
трактовать по дедушке Фрейду, я объяснял - по России. А если римлянин или
древний грек начинал вести себя неподобающим образом, я органично перемещал
его на просторы Сибири, где он моментально приходил в чувство...
Не считая красоток, город Санкт-Петербург обладал дополнительным рядом
преимуществ как место действия. Во-первых, там находился отель, где я весело
проводил время с МашГЎ. Во-вторых, у меня остались фотографии с этого места
действия. Правда, все крупные планы загораживала собой МашГЎ, но зато по
краям была видна Россия. Что могло освежить детали нашего путешествия. Во
всяком случае, для мужа МашГЎ. Я не знакомился с ним из библейских