"Вас.Гроссман. Годы войны " - читать интересную книгу автора

громко ответил:
- Чувствую себя превосходно, товарищ генерал-лейте нант, - и спросил: -
Разрешите доложить обстановку? 13

- Что ж, вот и дивизионный комиссар идёт, - сказал командующий.
В зал вошёл Чередниченко, молча кивнул и сел на крайний стул в углу
стола.
- Минуточку, - сказал командующий и распахнул ок но. - Я ведь просил
раскрывать окна, - и он строго по смотрел на секретаря.
Обстановка, которую докладывал начальник штаба, была нелёгкой.
Пробивные клинья немецко-фашистской армии били во фланги наших частей,
угрожая им окружением. Части наши отходили к новым рубежам. На каждой речной
переправе, на каждом холмистом рубеже шли кровавые бои. Но враг наступал, а
мы отступали. Враг занимал города и обширные земли. Каждый день фашистское
радио и газеты сообщали о новых и новых победах. Фашистская пропаганда
торжествовала. Были и у нас люди, видевшие лишь вещи, казавшиеся им
неопровержимыми: немцы шли вперёд, советские войска отступали. И эти люди
были подавлены, не ждали хорошего впереди. В "Фёль-кишер беобахтер"
печатались огромные шапки, набранные красными буквами, в фашистских клубах
произносились радостные речи, жёны ждали своих мужей домой, - казалось, речь
идёт о днях и неделях.
Докладчик, и его помощник полковник, и секретарь, и командующий, и
дивизионный комиссар - все видели синюю стрелу, направленную в тело
советской страны. Полковнику она казалась страшной, стремительной, не
ведающей устали в своём движении по разлинованной бумаге. Командующий знал
больше других о резервных дивизиях и полках, о находящихся в глубоком тылу
соединениях, идущих с востока на запад; он прекрасно чувствовал рубежи боёв,
он физически ощущал складки местности, шаткость понтонов, наведённых
немцами, глубину быстрых речушек, зыбкость болот, где он встретит германские
танки. Для него война происходила не только на квадратах карты. Он воевал на
русской земле, на земле с дремучими лесами, с утренними туманами, с неверным
светом в сумерках, с густой не выбранной коноплёй, с высокими хлебами,
скирдами, овинами, с деревушками на обрывистых берегах рек, с оврагами,
заросшими кустарником. Он чувствовал протяжённость сельских большаков и
извилистых просёлков, он ощущал пыль, ветры, дожди, взорванные полустанки,
разрушенные пути на разъездах. И синяя стрела не пуга-14

ла и не волновала его. Он был хладнокровный генерал, любивший и знавший
свою землю, умевший и любивший воевать. Ему хотелось одного - наступления.
Но он отступал, и это мучило его.
Его начальник штаба, профессор Академии, обладал всеми достоинствами
учёного военного, знатока тактических приёмов и стратегических решений.
Начальник штаба был богат опытом военно-исторической науки и любил находить
черты сходства и различия в операциях, которые проводили армии, с другими
сражениями XX и XIX веков. Он обладал умом живым и не склонным к догме. Он
высоко оценивал способность германского генералитета к манёвру, подвижность
фашистской пехоты и умение их авиации взаимодействовать с наземными
войсками. Его удручало отступление наших армий, синяя стрела, казалось ему,
была направлена в его собственное сердце русского военного.
Начальник оперативного отдела штаба мыслил категориями военной