"Густав фон Грюнебаум. Классический ислам: 600 - 1258 гг " - читать интересную книгу автора

бескомпромиссную позицию. Он выступал за единого бога, против
множественности языческого пантеона, против двух создателей, признававшихся
Маркионом и Мани, а также против христианской Троицы. Он противопоставлял
человека - посланника господа божественным посредникам, облаченным в
человеческие формы. Он также считал Писание свидетельством подлинности
пророческой миссии, а доктрину о Дне Суда как об индивидуальном переживании
противопоставлял коллективной ответственности, свойственной определенной
фазе развития иудаизма, склонность возвратиться к которому исламская община
очевидно проявляла. Вместе с тем он подготовил нравственный поворот к
концепциям рая и ада, воздаяния и наказания, закона и свободы, хотя на самом
деле все это касалось главным образом свободы всемогущего бога. Отделение
создания от создателя, которое многие пытались преодолеть обожествлением
жизни через познание и очищение, было провозглашено безграничным и
бесповоротным; человек был свободен от тяжести первородного греха и
уклонялся от истины и праведного пути лишь по ошибке или из-за небрежности -
и иногда по божьей воле.
На ранней стадии развитию ислама (как впоследствии и кальвинизма)
весьма способствовала парадоксальная идея о божественном милосердии, не
исключающем ответственности человека. В оппозиции Мария - Марфа Мухаммад был
на стороне Марфы. Не отдавая предпочтения ценности реального мира, он,
однако, отверг также мысль о его абсолютной греховности и неугодности богу,
создав таким образом ограничения аскетизму. Подобный же реализм проявляется
в концепции личности, в религии и морали полностью предоставленной самой
себе, хотя ее религиозные и этические цели, прежде всего джихад, "стремление
к божьему пути", или священная война, могут быть достигнуты лишь с помощью
общины и для нее. Отсюда следовала необходимость размышления и
периодического ухода от мира, но отнюдь не монашества. Неприязнь Мухаммада к
безответственным притязаниям бедуинов еще не была отражена в доктрине, но
она явствовала из его интеллектуальной позиции; его благочестие было всецело
приспособлено к городской жизни.
На Пророка и на раннюю общину не могло быть оказано продолжительное
давление, так как противники не имели соответствующей организации, или,
лучше сказать, не были в состоянии должным образом организоваться. К тому же
мусульмане, создавшие общину, которая противостояла племенному обществу,
были защищены племенной этикой. Самому Мухаммаду не угрожали серьезные
гонения, ибо он находился под защитой рода; то же самое относилось к его
последователям, которые по происхождению принадлежали к мекканскому
обществу; интенсивное давление возможно было только в пределах клана. Общину
не удалось развалить даже тогда, когда остальные курайшиты провели
продолжительный бойкот хашимитов. Однако, к несчастью, к концу бойкота (619)
умерли глава рода, к которому принадлежал Мухаммад, его дядя Абу Талиб,
остававшийся язычником, и глава клана Хадиджи; их поддержки явно не хватало.
Эти две смерти затронули его еще сильнее, когда брат и преемник Абу Талиба
лишил племянника своего покровительства, ложно обвинив Мухаммада в том,
будто он утверждал, что Абу Талиб попал в ад, поскольку умер язычником.
Казалось, что община не должна была прямо пострадать из-за ослабления
позиции Мухаммада. Тем не менее постепенно становилось все более ясно, что в
Мекке любая община, в основе которой лежит духовная связь между ее членами,
может развиваться лишь в чрезвычайно тесных рамках. Однако мекканцев, так же
как, без сомнения, и жителей Таифа, с которыми Мухаммад в это время пытался