"Елена Грушко. Голубой кедр (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

толстая кошка проскочила в коридор квартиры так стремительно, словно за
ней гналась стая собак. Ну надо же!.. Лебедев взял в ванной швабру и,
сердито жуя колбасу, пошел выгонять непрошенную гостью.
Полазив за шкафами и диванами, потыкав шваброй во все углы, он
наконец догадался, что кошка успела прошмыгнуть на кухню. Вошел туда - и
чуть не ахнул: на табурете у стола сидел старик, Лебедев оглянулся - дверь
на площадку все еще была отворена. <Значит, вошел, пока я гонялся за
кошкой, - объяснил себе Лебедев неожиданное явление, - а она тем временем
убежала>.
- Потерял чего, мил-человек? - уютно усмехаясь, спросил старик.
Он был весь какой-то серый, точнее, сивый, будто бы покрытый пылью, в
замусоленной рубашке в мелкий горошек. Белая борода его росла очень
странно, словно бы по всему лицу. Старик протянул волосатые ладони к
газовой горелке, будто к костру.
- Гораздо озяб на дворе! - пояснил он.
- Здравствуйте, - наконец вымолвил Николай. - Вы... кто?
- А суседка я, - пояснил гость. - Дедушка-суседушка.
- Вон что! - облегченно сказал Лебедев. - Вы извините, я в бегах, в
разъездах, дома мало бываю, да и тут все хлопоты... А вы с какого этажа?
Из какой квартиры?
- Я суседка-то не твой милочек. Не твой... - Глаза старика смотрели
из белесых зарослей на лице оценивающе: - Это ты, значит, Мэрген? По виду
и не скажешь. Хлипок вроде. Или потайное оружие скрываешь?
Мэрген - это что-то знакомое, подумал Лебедев. Кажется, сказка есть
нанайская: <Мэрген и его друзья>. Или что-то в этом роде. Но при чем тут
он?
В кухне вкусно пахло сеном. Николай невольно глянул в окно: форточка
закрыта, да и осень, какое сено?
- Мэрген? Что вы имеете в виду?
- Вот и я говорю, слабоват. Однако дзё комо не должен был
ошибиться...
<Фольклор!> - подумал Лебедев устало. Снова захотелось спать.
- Может, чайку? - предложил он зевнув, мечтая только об одном: чтобы
волосатый гость ушел, как пришел.
- Какой тут чаек? - Старик поднялся, вмиг оказался рядом и своей
мохнатой беловолосой рукой, напоминавшей скорее лапу какого-то зверька,
вдруг мягко прикрыл лицо Лебедеву. - Не до чайку! - услышал еще Николай и
задохнулся от резкого запаха сена.
Его разбудила песня. Сильный женский голос протяжно вел: <Ан-н-га!..
Ун-н-нга!..>, то резко падая к низким, почти хриплым нотам, то снова
взмывая, словно стремясь достичь небесной высоты.
Лебедев открыл глаза. Он лежал на низкой деревянной лавке,
застеленной поверх грубо выделанной волчьей шкуры, кое-где вытертой до
пролысин, еще и пестрым лоскутным, тощеньким одеяльцем. Сел, тупо
разглядывая бревенчатые стены с аккуратно проконопаченными пазами,
невысокий потолок, небольшое окошечко, - и, словно вырываясь из
непонятного, пугающего сна, выбежал, сильно толкнув тяжелую, разбухшую
дверь, на крыльцо.
Его взгляд разом охватил и призрачную синеву дальних сопок, и
многоцветную осеннюю тайгу, и острую чистоту воды в узкой, но бурливой