"Елена Грушко. Созвездие Видений" - читать интересную книгу автора

в которой звезды ясные отражались, велели на двенадцати зорях умывать
недужного, чтоб злую кровь утолить... Она только кивала покорно, а сама-то
знала: не простой боляток у Лиховида, чтоб его обыкновенным врачевным
балованием исцелить. Тут надобно от лихой силы отчуроваться! По всем,
древним забытым премудростям, еще прабабками завещанным.
И, насилу выждав (а вдруг смертная дрема истомная уже возодолела
Лиховида?!), когда поблекнет ночь, когда в лесу бухало утихнет да ночная
выпелица замолкнет, но чуть прежде того мига, как солнце бросит первый
взгляд с небес, она выбежала на поляну, где стояла избенка Лиховидова, и,
скинув голубое подаренье, пустилась бежать вокруг избы с приговором:
- Встану я ранней зарей, умоюсь утренней росой, утрусь сырой землей!..
И чуть только выговорила это, как послышался вдали жалобный, испуганный
вой.
- Сестры злые, лихие, лютые! - промолвила Зорянка. - Вы свою добычу
оставьте, вы свою ярость уймите, а не то назову имена ваши поганые, тайные -
все их сведают!
Она замолчала на мгновенье - и тишина воцарилась вокруг, словно все
замерло в испуге. И тогда Зорянка возговорила громче:
- Нарецаю вас - ты, злая Трясовица, ты, неугомонная Колотья, ты,
Свербежа, ты, Огневица, ты, Ломея, ты, Слепея, ты, Дергуша, ты, Моргуша, ты,
Глухея, и ты, Немочь Черная!..
Ух, как завыло, застонало люто и страшно!
- Уймитесь! А не то прокляну я вас злобным заклятием, утомлю в
воде-студенице, засмолю в смоле кипучей, сокрушу о камень, на мелкие
дробезги разобью, в печи баной засушу, а тебя, Немочь Черная, заставлю воду
толочь!
И тут изба Лиховидова затряслась так, словно в ней кто-то огромный
метался, скакал и бил в стены.
Зорянка от страха сама готова была бежать куда глаза глядят, но не
могла же она кинуть Лиховида! И укрылась за птичьей ногой, а в этот миг
сверху, от двери, раздался грохот, а потом чуть ли не на голову Зорянке
посыпались вдруг косматые, полуодетые старухи, издававшие дикие вопли.
Чуть коснувшись студеной росы, они обернулись мухами да жабами - и со
стенаньями сгинули кто куда, будто их и не было!
Тогда Зорянка выбралась из-за спасительной лапы и, поглядев на небо, не
видать ли еще солнышка, кубарем покатилась по поляне вокруг Лиховидовой
избы, приговаривая про себя:
- Поставлю я вокруг избы железный тын-страх, чтоб чрез него ни лютый
зверь не перескочил, ни гад не переполз, ни лихой человек не переступил,
чтоб девки-маньи не заглядывали. А кто решится тын-страх отомкнуть, пусть
будет подобен червяку в плоде лесном. Ничем мое слово не поколебать, ничем
тын-страх не отворять. Будь по-моему!
И наконец она остановилась.
Тело горело от студеной росы да жестокой травы, и Зорянка подумала, что
лето, на излете, вот-вот ветх осенний придет, а значит - сном тяжким
забудется весь мир... но она прогнала эти мысли. Надо было поскорее одеться
и как-то исхитриться взлезть наверх, попроведать Лиховида.
И вдруг словно бы кто-то погладил ее по плечам. Зорянка вскинула
голову - да и ахнула.