"Елена Грушко. Созвездие Видений" - читать интересную книгу автора

почувствовал: если она сейчас уйдет, то уж навсегда.
- Меда? - окликнул хрипло, приподнявшись на локтях. Она стала. И звери
замерли рядом.
Обернулась. И звери тоже обратили на Севера свои прозрачным пламенем
горящие взоры.
Меда некоторое время так и стояла, глядя на него испытующе. Он вскочил,
но не мог сделать ни шагу. Опять прошла пред взором и душой тихая тень
страха... но теперь сердце сделало такой скачок, что кровь с новой силой
понеслась по жилам, тело налилось небывалой силой.
И так остро, пряно запахло травой, горько - листвой, что дух занялся,
голова пошла кругом.
Меда Медленно поднимала руки, и зверя, повинуясь, медленно, словно
зачарованные, поднимались на задние липы.
А когда ладони Меды сошлись над головой; Север ощутил вдруг резкое
дуновение - и увидел, что и деревья сомкнули вершины, сплели ветви; и над
прогалиной воцарился полумрак.
Меда, закинув голову, смотрела ввысь, и тьма сгущалась, повинуясь ее
взгляду. На плечах, на груди Меды заиграли отблески желто-зеленого пламени.
Это зажглись глаза зверей!
И в этом свечении Север только сейчас вдруг заметил, что Меда обнажена.
Нет, как это - вдруг? Он видел ее горящее от росы тело, еще когда встал
в двери "Инда", но потом... сигнал маяка, и этот бешеный бег и злоба,
чудилось, ослепили его, и он не видел, он не замечал... Только сейчас...
Меда быстро переступила с ноги на ногу, опуская руки, и по телам зверей
пробежала судорога. Они пали на все четыре лапы и, напрягая хвосты,
потянулись друг к другу.
Руки Меды затрепетали, а потом и по ее телу пролилась дрожь; она
заколыхалась, словно диковинный цветок... Извивы ее рук, резкие взмахи ног,
наклоны, изгибы, повороты - все это стремительно чередовалось, звери
извивались в такт, только для нее это было танцем, а для них - страстной
игрой, и вот наконец два долгих гибких тела сплелись, и только огни их глаз
горели, метались, озаряя замершее тело Меды, и тихий стон пронесся над
поляной.
Что, что это? Танцы Таитрары? Нет, где там! Каждая из их двухсот поз
напоминала холодную, скупую геометрическую фигуру рядом с этой пляской
плоти, которой дирижировала и которую вела Меда!
Север не чувствовал своего тела. Он словно бы весь перелился во взоры
свои, обнимающие напряженный, вытянувшийся ввысь стан Меды. Ее полузакрытые
глаза следили за ним, и Северу почудилось, будто коО-то нервными, дрожащими
пальцами дернул застежки его комбинезона... странно, это оказались его
собственные пальцы.
Но он еще противился. Не понимал, не верил, не знал. Он еще
инстинктивно цеплялся памятью за знакомые обряды, где обязательно яркий
свет, и ритмические мелодии, и холодновато-спокойные глаза подруг, а ты
наперечет помнишь номер каждой ласки и порою думаешь: "Скорее бы все
кончилось. Еще столько дел на сегодня!" Он всегда знал только это. Он боялся
другого!
Боялся этого сладострастного стона огненнооких зверей. Боялся, что
неведомый бог Желание пленит его!
И вдруг Меда пошатнулась.