"Одетт Жуайе. Дневник Дельфины (Повесть) " - читать интересную книгу автора

доверие мамы.
Этим вечером в Гранд-Опера идет "Фауст". Я должна была играть там
крестьянку в первом акте и негритенка в "Вальпургиевой ночи". Меня провожает
мадам Обри. Доктор посоветовал маме быть поосторожнее и не выходить еще, по
крайней мере, два-три дня. До тех пор, надеюсь, все мои неприятности
закончатся.
Мне было ужасно трудно придумать, чем бы заняться в течение всего
вечера. Было решено, что месье Обри заберет меня после спектакля.
Следовательно, я должна делать вид, что ничего не случилось, ну, я и села в
автобус с мадам Обри.
Но куда же мне все-таки девать время?
Вообще-то мне повезло: мама так ни о чем и не подозревает. Надо
признать, Фредерик Обри - молодец, ничего ей не сказал. Это правда, он не
доносчик. Можно ему доверять. Но только что, когда я полдничала, мама вдруг
стала вести себя как-то странно, немножко застенчиво и кокетливо, что ли.
Даже больная, она очень красивая, моя мама... Она неожиданно спросила меня,
как я отношусь к тому, чтобы она вышла замуж, естественно, за Фредерика, -
Бернадетта была права! Мама сказала, что ничего не сделает без моего
согласия. Она хочет, чтобы я тоже была счастлива. Ну, и она велела мне
подумать, а сама, сказала, подождет моего ответа. В этот момент я не могла,
разумеется, ей ни в чем отказать, слишком была виновата перед ней, но как-то
уж очень много сразу на меня свалилось.
В автобусе мадам Обри говорила не смолкая. У нее в голове только одна
мысль: как бы женить Фредерика на маме, и если она видела, что я
встревожена, то ей казалось исключительно из-за этого проекта, она ни на
секунду не заподозрила, что у меня могут быть какие-то свои, совсем другие
проблемы.
При иных обстоятельствах мне бы, наверное, понравилось вот так, на
равных, разговаривать с пожилой дамой, ведь я всего лишь маленькая девочка.
А она разговаривала со мной очень серьезно, но временами это было как-то
странно, потому что вообще мадам Обри любит посмеяться, и мама всегда
говорит, у нее замечательное чувство юмора.
Юмор... Не знаю толком, что это означает. По-моему, это когда ты
сохраняешь способность улыбаться даже во время катастрофы. Наверное, очень
приятно иметь чувство юмора, но у меня его, кажется, нет: при всех моих
несчастьях я не способна выдавить из себя улыбку.
Ну вот, значит, мадам Обри всю дорогу болтала, расспрашивала меня,
давала советы:
- Вроде бы у Терезы (так зовут мою маму) и Фредерика дело не ладится...
Мне даже кажется, все идет хуже и хуже... К Фредерику прямо и не
подступишься... И все это - из-за тебя!
- Из-за меня?
Мадам Обри стала очень серьезной и начала говорить со мной, как с
подругой своих лет:
- Послушай. Что, если нам объясниться напрямую? Между нами говоря, твоя
мама и мой сын не такие уж бойкие сами по себе. Но не так же трудно
объясниться! У тебя чудесная мама, ты понимаешь, я сама тоже хорошая мать, и
меня просто бесит, когда я вижу, что ты стоишь между Терезой и Фредериком.
Если бы ты захотела, - вполне могла бы все уладить... Тебе же нравится
Фредерик?