"Сиддхартха Гаутама. Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо) " - читать интересную книгу автора

слонами, лошадьми, семью драгоценностями. Не тот также Шарипутра, кто в
начальной неизмеримой кал- пе восемьдесят тысяч будд чтил, в срединной
неизмеримой калпе девяносто девять тысяч будд чтил, в конечной неизмеримой
калпе сто тысяч будд чтил, а, в монашество вступив, практиковал
шилапарамиту{125} и достиг буддства. Шарипутpa не тот, кто всемогущество в
Учении обрел: Так почему же он заявляет: "Этот не гож для монашества"?
Только я являюсь властелином Учения, поднятым шестью парамитами, облаченным
в броню терпения, восседающим на алмазном троне под деревом бодхи,
покорившим злых мар и ставшим воистину Буддой. И нет, таким образом, равных
мне в просветленности. Поэтому следуй за мной и ты вступишь в монашество.
Так Победоносный всячески ободрял домохозяина, и скорбь его утихла, и
он, очень довольный, последовал за Буддой в храм. Там Победоносный сказал
великому Маудгальяяне{126}:
- Прими этого домохозяина в монашество.
Почему все так случилось? Дело в том, что живое существо может
посвятить в монашество только тот, кто имеет с ним причинно-следственную
связь. Имеющий причинно-следственную (кармическую) связь с Буддой не может
быть посвящен в монашество другим. Имеющий же причинно-следственную связь с
другим, Буддой не может быть посвящен в монашество. Имеющий
причинно-следственую связь с Шарипутрой не может быть посвящен в монашество
Маудгальяяной, Кашьяпой, Анирудхой, Монкой или другими учениками [Будды].
Таким образом, никем, кроме того, с кем имеешь причин- но-следственную
связь, не можешь быть посвящен в монашество.
Маудгальяяна тоже подумал: "Этот домохозяин стар, и он не может ни
священные тексты наизусть заучивать, ни практиковать дхьяну, ни выполнять
обязанности члена монашеской общины. Однако царь Дхармы - Победоносный
повелел мне посвятить его в монашество. Поэтому в силу устава нельзя
отослать домохозяина обратно". Подумав так, Маудгальяяна посвятил старца в
монашество и принял от него обеты.
Человек этот в предыдущих рождениях уже породил основу для своего
духовного освобождения. И то, что его зацепил железный крючок Учения, было
так же неизбежно, как быть на крючке рыбе. Поскольку этот человек и основу
для своего духовного освобождения породил, и массу благих заслуг накопил,
то, днем и ночью усердно прилежая, он научился читать и произносить наизусть
слова священных книг воспринял и постиг Сутра-питаку{127}, Виная-питаку{128}
и Абидхарма-питаку{129}. Однако по дряхлости своей он не мог ни совершать
предписанные обряды, ни оказывать должное почтение вышестоящим членам
монашеской общины, ни соответствующим образом встречать и провожать их, ни
соблюдать чин в разговоре со своим наставником, ни кланяться ему, как
положено. Поэтому молодые монахи, раньше его вступившие в монашество и
сидевшие выше его, считали, что старый монах кичится своими успехами в
чтении, заучивании и постижении священных текстов и поэтому не оказывает им
почтения, и они постоянно придирались к нему.
Тогда старый монах подумал так: "Когда я пребывал в семье, жена и дети
не давали мне житья. Вступив в монашество, думал от этого избавиться. Но за
какие грехи в прошлом я сейчас от молодых монахов такие муки терплю? Лучше
уж мне умереть".
С этими мыслями пришел старец на берег большой реки, протекающей около
рощи Венувана, снял монашеское одеяние, повесил его на ветки дерева, стал на
колени и, обливаясь слезами, произнес про себя такое моление: "Я ни в коей