"Игорь Губерман. Вечерний звон " - читать интересную книгу автора

- Не ходите, там еще ничего нет.
В первый же свой год в Израиле я натолкнулся на такое же, незабываемое
с той поры сооружение. Мы с одной киношной съемочной группой (Саша Окунь и
я - о нас как раз снимался фильм) попали в Цфат, где на второй день съемок
загуляли, пили до утра и в очень мутном виде оказались возле стройки
небольшого каменного дома. А по пьянке (и волшебный был рассвет, к тому же)
мы беседовали о высоком и вечном. Город Цфат весьма располагает к этому.
Здесь в шестнадцатом веке жил великий (и великим почитаемый, что у евреев
совпадает не всегда) ученый и мудрец Иосиф Каро. А главная работа его
жизни - книга "Шульхан Арух" - содержит все почти законы и предписания, что
нужны для праведной жизни всякому благочестивому еврею. Каро когда-то жил в
Испании, бежал оттуда в Турцию, до Цфата он добрался уже в очень зрелом
возрасте, здесь были у него ученики, и имя его свято в этом городе. О духе и
томлении духовном мы и говорили что-то малосодержательное, но с большим
душевным волнением. А возле этого почти законченного маленького дома уже
скапливались каменщики, начиная день труда. И медленно прохаживался
немолодой еврей слегка начальственного вида. Из пустого любопытства я
попросил Сашку спросить у этого еврея, что тут будет (сам-то я иврит еще
тогда не знал). Ответ я буду помнить всю оставшуюся жизнь.
- Это строят, - с важностью ответил человек, - тот дом, в котором Иосиф
Каро писал "Шульхан Арух".
Так что к работе экскурсовода я был готов, по сути, с первых дней
приезда. А учился я у Сашки Окуня сперва (он хотя любитель, но в тяжелом
весе), а потом - у ныне уже покойной Марины Фельдман. И доныне я ей очень
благодарен. Вскоре после первых же уроков (просто я ездил вместе с ней в
экскурсионном автобусе) она доверила мне вести по Старому городу группу
московских артистов из Театра юного зрителя. Два каких-то мужика, по-моему,
там были, но запомнилась мне дружная щебечущая стайка симпатичных женщин
разной молодости возраста. Уже у меня были мелкие примочки для установления
в экскурсионной группе климата сплоченного одушевления. В еврейском квартале
Старого города идет по середине мостовой вдоль каждой узкой улочки заметный
неглубокий желоб для стекания воды, чтоб в сильный дождь не спотыкались
пешеходы и чтобы мостовую было удобно мыть.
- Вы замечали на обеих плоских сторонах у сабель и кинжалов узкий
желобок, идущий вдоль всего клинка? - спрашивал я строго и слегка
торжественно. Все припоминали, что действительно такие выемки на саблях и
кинжалах они видели.
- А для чего такое сделано - не думали? - сурово продолжал экскурсовод.
И сам себе немедля отвечал (немедля, чтобы не успел никто догадаться, что
просто для облегчения веса):
- Это сделано для стока крови. А наш город столько раз переходил из рук
в руки, и такое творилось на его узких улочках, что мостовые здесь кладут с
такой вот выемкой, взгляните себе под ноги, друзья!
Кошмарное очарование истории витало с той минуты в душах до самого
конца экскурсии.
Один лишь раз очарование мгновенно испарилось. Я недоучел душевную
чувствительность актрисок. У большинства из них на шеях были крестики, а я
на эту важную деталь внимания не обратил, точнее, так старался не смотреть
на их ложбинки и выемки, что крестиков заметить и не мог. А возле входа в
храм Гроба Господня я их предупредил неосторожно, чтоб они не целовали