"Игорь Губерман. Вечерний звон " - читать интересную книгу автора

по пьянке в лес и стал известным партизаном, а вот этот был недолго мэром
города, но через год сознался, что ворует из общественной казны. И горожане
были так восхищены, что памятник ему поставили при жизни. Каменная девушка
без никакого на руках ребенка оказалась местной Зоей Космодемьянской, тоже
состоявшей на психиатрическом учете, но в деревне этого не знали. А
полуразвалившийся от старости большой фонтан таким и был сооружен - в честь
разрушения Бастилии. И Павлика Морозова из этих мест я тоже заготовил в
юркой памяти, но монумента с мальчиком не попадалось.
И затихшая от зачарованности баба все это писала быстрым почерком.
Отменную прочтет она, вернувшись, лекцию, подумал я меланхолически: там
будет правдой только факт, что памятники были большей частью каменные и что
решетки были из железа.
Туристу вообще следует отвечать незамедлительно. Можно называть любую
дату (подлинность столетия - желательна) и как угодно связывать между собою
имена и факты, но ответ должен быть молниеносным. Все равно турист забудет
его столь же немедленно, как он забудет все остальное, что ему говорилось,
но останется главное для любой экскурсии - благостное чувство тесного
прикосновения к истории, искусству и истории искусства. И поэтому не думать
нужно, вспоминая и колеблясь, а немедля и с апломбом отвечать. Работники
Эрмитажа любят рассказывать, что раз в полгода непременно задается
кем-нибудь из посетителей вопрос: где то окно, которое царь Петр пробил в
Европу. И в ответ экскурсоводы грустно и занудливо мемекают, что это,
дескать, образ, в переносном смысле сказано и вообще метафора. И слушатели
грустно киснут. А однажды при таком вопросе рядом пробегал какой-то молодой
сотрудник Эрмитажа. И уж раз так повезло, решил ответить.
- Окно на реставрации, - пояснил он на бегу сурово и отрывисто. И
группа вся единодушно покачала головами с пониманием.
Еще и потому ведь следует отвечать немедленно и наобум, что сами
объекты посетительского интереса - сплошь и рядом фальшаки или привязаны к
тому, что повествуется о них, буквально за уши. Которые торчат, но
экскурсантам это совершенно безразлично. А поэтому в местах, где вьются и
кучкуются туристы, то и дело возникают новые, волнующие ум и сердце древние
объекты. Однажды мы в каком-то итальянском южном городе вдруг увидали
жестяную яркую табличку со словами, что направо через переулок можно
повидать могилу Моны Лизы. Господи, какое счастье для туриста! Кое-как
запарковав машину, мы туда отправились пешком и пылко вспоминали по дороге,
как впервые мы увидели когда-то эту самую известную работу Леонардо да
Винчи. Оказалось, что идти довольно далеко, к тому же - круто в гору, а
такие трудности рождают у туристов пессимизм и скепсис. Как могла она здесь
оказаться, вдруг возникнув, почему о сей могиле нету ничего в путеводителях,
не упустивших куда менее волнующие и интересные места? Нас остановила яркая
догадка, что отцы этого города, пылая завистью к соседям, у которых толпы
экскурсантов каждый день, придумали и оборудовали этот привлекательный
объект. Чтобы проверить правильность догадки, мы отменно вежливо пристали к
пожилому итальянцу, сумрачно курившему на стуле возле дома. Английский он,
естественно, не знал. А впрочем, если бы и знал, то вряд ли опознал этот
язык в моем произношении. А тот американский, на котором говорил наш друг,
ему бы просто показался варварским и диким. Тем не менее мы как-то
объяснились. Более того: то главное, что он сказал нам, все мы поняли
отменно. А сказал он вот что: