"Николай Гуданец. 30 контейнеров для господина Зет" - читать интересную книгу автора

Удаляясь в последнем, подгоняемом ветром облачке, Улье подумал, что
если системы замурованного в Башне корабля исправны, то носовые локаторы
давным-давно засекли и грузач на орбите, и шлюпку. Тогдa прятанье в облаках
становится столь же бессмыслeнным, сколь и подозрительным.
Улье боролся с искушением отдаться во власть импровизации. А именно:
приземлиться у ворот Башни, выйти наружу прямо в комбинезоне и приказать
обомлевшей страже провести его к Зету. Если бы знать, что Зет находится именно
здесь. Если бы знать, кличка это, титул или еще что-нибудь в этом духе. Если
бы...
Все же он не решался на такую лобовую вылазку. Уж конечно, те, кто
планировал похищение горючего, договорились и об условных сигналах, и о
паролях, да и не исключено, что все участники знают друг друга в лицо. Не
стоило очертя голову лезть прямо в их логово.
Над болотом, едва Башня скрылась из виду, разведчик, покинув облако, по
дуге вне прямой видимости с равнины полетел к верховью реки. Там он снизился до
самой воды и под прикрытием высоких берегов устремился обратно к поселению. Как
только позволила глубина речного ложа, Улье направил шлюпку в воду, быстрые
горные струи сомкнулись над ней.
Он плыл в зеленоватой, пронизанной солнечными бликами толще над
каменистым дном. Глубина постепенно увеличивалась. Когда она достигла примерно
пятидесяти локтей, прямо по курсу замаячила отлогая плотина. Тогда Улье пошел
малым ходом против течения, поднявшись почти к самой поверхности и выставив
наружу лишь перископ - кончик гибкого стального щупальца со световодом внутри.
Приникнув к окуляру, он видел песчаный берег, Дюны, поросшие
раскидистым кустарником. На песке прямо-таки кишели поселенцы. Видимо, купание
для них было любимым, если не единственным, развлечением.
Одежда их представляла собой ромб из грубой ткани, имевший посредине
дыру, в которую просовываюсь голова. Задний угол ромба, удлиненный, пропуски
между ног и обматывали вокруг талии, заодно ихватывая остальные три свисающих
угла. Ни белья, ни обуви, никаких иных излишеств. Впрочем, и без своего на диво
простого одеяния поселенцы чувствовали себя превосходно. Сбросив грязные ромбы
на песок, нимало не придавая значения своей и чужой наготе, мужчины и женщины
дружно неслись к реке, чтобы плескаться до изнеможения, до озноба. Те, кто
вылез из воды, искали свободное местечко, ложились и грелись на солнышке. Тут
же разыгрывались нехитрые сцены, ведущие к продолжению рода, - чересчур
поспешные со стороны одних участников и в основном равнодушные - с другой. Это
не привлекало ровным счетом ничьего внимания, включая детей от мала до велика,
сновавших по пляжу и время от времени получавших пинки и подзатыльники от
потревоженных ими взрослых. Ни семейственность, ни чадолюбие не процветали в
этом заброшенном полудиком мирке.
Одно поразило разведчика, привыкшего к любым проявлениям человеческого
убожества: обилие калек. Многие поселенцы, невзирая на высокую питательность
аминореллы, носили на себе печать крайней дистрофии. Среди толпы наблюдалось
немалое количество уродов и уродцев всех мастей, с чрезмерно раздутыми
головами, идиотическими лицами, атрофированными либо искривленными
конечностями. Людей преклонного возраста не попадалось вовсе: очевидно, средняя
продолжительность жизни находится на очень низком уровне. Тем не менее чуть не
каждый третий в толпе был абсолютно лыс. И редко у кого из мужчин волосы не
перемежались беспорядочными мелкими плешинами. Именно у мужчин, потому что