"Стивен Гуди. Великан пошатнулся: удастся ли Дарвину устоять? " - читать интересную книгу автора

вопросы фантастические".
Дарвин, что интересно, сам не был полностью уверен в своей теории.
Например, он написал американскому натуралисту Эйзе Грею, что он был просто
поставлен в тупик эволюцией таких сложных структур, как глаз человека (или
любого животного). Во всех своих трудах Дарвин восхищается сложностью жизни,
и очень часто ссылается на то, что свести наблюдения к простому объяснению
бывает чрезвычайно трудно.
Это преклонение перед жизнью и признание ее сложности, скорее всего и
были причиной того, что репутация Дарвина пострадала гораздо меньше, чем у
других выдающихся ученых нашего века.
Последние десятилетия оказались весьма недружелюбными по отношению ко
всеобщим верованиям, основанным на утверждениях отдельных интеллектуалов,
применявших научную мысль нестандартно и замысловато. Фрейдизм уже не так
моден, как в пятидесятых годах, когда теории Зигмунда Фрейда проникали
всюду - от литературной критики до книжек по воспитанию младенцев. И по
марксизму был нанесен ощутимый удар - не смертельный, поскольку учение
оказалось поразительно жизнеспособно в американских академических кругах - с
кончиной Советского Союза и было последовавших за ним стран.
Маркса и Фрейда и до сих пор можно с пользой для себя прочесть; они
все-таки вполне приличные писатели. Но место, которое они завоевали, ими уже
потеряно, и системы верований, которые они возвели, так же лишены жизненной
силы, как и древние культы, поклонявшиеся Зевсу и Юпитеру.
Совсем иначе обстоят дела с Дарвином. Его модель эволюции до сих пор
занимает ключевое место в биологии - хотя некоторые исследователи
почувствовали что-то неладное, а другие робко соглашаются с тем, что
возможно, многообразие жизни на земле требует нового, более тщательного
объяснения.
Честно говоря, эволюционисты до сих пор не могут объяснить некоторые
загадки, которые оставил Дарвин. Это касается и возникновения перьев,
которые по Дарвину образовались из чешуи рептилий. Превращение ящерицы в
птицу должно было быть очень длительным. И действительно, первая взлетевшая
птица должна была иметь достаточно перьев для полета. Но когда это
случилось, даже если предположим, как некоторые ученые, что перья сделаны из
того же материала, что и чешуя ящерицы? В какой момент рептилия полетела?
Существуют и другие загадки, и не худшей из них является вот эта: как
детеныши китов могли получать молоко матери до того, как у матери развились
соски, приспособленные для подводного вскармливания? И если свойства мамочки
и малыша эволюционировали одновременно, как при этом выживали детеныши?
Не обнадеживает дарвинистов и хроника окаменелостей. Среди
окаменелостей были найдены около ста тысяч видов (Дарвин имел сведения
только о нескольких сотнях). И критики дарвиновской эволюции - Майкл Дентон,
например - подчеркивают, что среди этих вымерших видов и среди почти что
миллиона ныне существующих, определенных наукой, всего лишь несколько, да и
то небесспорно, могут быть связующими звеньями между прежними видами и
современными нам.
Небесспорно - ключевое слово. Например, lungfish, всегда упоминавшаяся
в качестве связующего звена между рыбами и рептилиями, имеет жабры и
кишечник, как у рыбы, и сердце, как у позвоночных, живущих на суше. Если бы
она действительно была бы какой-то переходной формой, говорят критики
Дарвина, не должны ли были ее органы тоже быть переходного типа, а не просто