"Дэвид Гудис. Любимая женщина Кэссиди " - читать интересную книгу автора

всматриваясь в затуманенное окно, точно знал, куда надо смотреть.
Он увидел Милдред, сидевшую за столиком Хейни Кенрика. Так вдвоем они
там и сидели, Кенрик оживленно болтал, Милдред кивала и улыбалась. Потом
Кенрик положил ладонь на руку Милдред, чуть подался вперед и прошептал
что-то Милдред на ухо. Милдред запрокинула голову и рассмеялась.
Кэссиди сгорбился, наклонился, ткнувшись лбом в стекло. Ему еще
удавалось сдерживаться, зная, что, если дать сейчас себе волю, он вломится
через окно. Он умолял себя успокоиться. Велел себе обождать и подумать.
Но не сводил глаз со стола, за которым сидела она с Хейни Кенриком. Она
все смеялась. А потом Кенрик сказал что-то, от чего Милдред захохотала еще
сильней. Они смеялись вместе. Кэссиди дрожал, стоя у окна и внимательно
глядя на стол, как на вражескую траншею, расположенную в восьми-девяти ярдах
от него.
Несколько раз Кэссиди прямо в лицо называл Кенрика жирным гадом. К его
внешности это практически не относилось, хотя Кенрик весил больше двухсот
фунтов и сильно смахивал на медузу. Он был на пару дюймов выше среднего
роста и, вставая, всегда старался казаться еще выше. Всегда старался
уменьшить объем живота и за счет этого раздаться в груди, но через пару
минут живот опять отвисал.
Кэссиди сосредоточил взгляд, сфокусировал его на Кенрике, увидел
жирное, лоснящееся лицо, редкие темно-русые волосы, зализанные вниз и
поперек круглого черепа. Увидел дешевый, крикливый наряд Кенрика, сильно
накрахмаленный воротничок, остро заглаженные складки на брюках, начищенные
башмаки, казавшиеся лакированными.
Хейни Кенрику было сорок три года, а зарабатывал он на жизнь продажей
хозяйственных товаров, которые доставлял по домам, предоставляя рассрочку.
Жил в нескольких кварталах от "Заведения Ланди", заявляя, что любит портовый
район, "Заведение Ланди" и всех своих здешних добрых и дорогих друзей.
Все добрые и дорогие друзья знали, что это вранье. Почти ни в одном
обществе Кенрика не принимали, и посещения Ланди вселяли в него ощущение
удовлетворенного самолюбия и превосходства. Он никогда не мог полностью
скрыть презрение и надменность, и, когда громко приветствовал всех и
похлопывал по спине, они просто сидели и молча терпели, спрашивая про себя,
кого это он собирается одурачить?
И вот она сидит там с этим жирным уличным разносчиком. Заигрывает с
ним. Хохочет над его шутками. Позволяет приблизить расплывшуюся, точно
медуза, физиономию. Разрешает ощупывать свою руку поближе к пышному плечу,
доставляя ему дешевое удовольствие. Кэссиди закусил губу и сказал себе, что
пора войти.
Что-то словно держало его на поводьях. Что - он понятия не имел, но
почему-то считал определенной стратегией. Оторвал взгляд от столика, где
сидела она с Кенриком, обратил внимание на другие столы, добравшись наконец
до четырех выпивающих за дальним угловым столиком, за которым обычно сидели
трое.
Трое его ближайших друзей. Спан, портовый бездельник, тощий, хитрый, но
с любимыми им людьми честный, как логарифмическая линейка. Подружка Спана,
Полин, фигурой похожая на зубочистку, а цветом лица на чистый газетный лист.
А вот Шили, белоснежно-седой в сорок лет, способный заглотить поразительное
количество спиртного, с мозгами, которые некогда создали колледжские
учебники по экономике. Теперь Шили стоял за прилавком дешевой лавочки на