"Вячеслав Жуков (Джеймс Гудвин). Сердце дурака" - читать интересную книгу автора

накрывает огромным пуховым одеялом; я пью горячее молоко с маслом и медом. И
за все эти неприятности мне разрешают читать допоздна только что подаренные
книги. Самые счастливые минуты моего детства - это болезни и чтение интересных
книг; время идет иначе, оно послушно и рядом, я - вне его, либо с ним, со
своими любимыми героями: Маленький принц, Микки Маус, Дональд Дак, капитан
Немо, Шерлок Холмс, Гелла, Воланд и, конечно же, вы - Дин Гиор и Кот Бегемот.

- Порядок, Дин. Твое полотенце на стуле, принеси его сюда. Теперь очередь
Кота. Нечего морщиться - мыться нужно всем.

Сегодня отличная погода, весь день солнце, безоблачное небо. Мы с Дином
собирали грибы, у него великолепный нюх на боровики. Потом купались и
загорали. Дин, правда, больше бегал за бабочками. Молчу, молчу. Я тоже за ними
бегал.

Завтра принесут пенсию. Устроим маленький такой, уютненький банкет. Приказ
по гарнизону: мы с Дином претворяем в жизнь план тотальной уборки вокруг дома
и в саду, а вам, дружок, - генеральная уборка внутри дома.

Ночь сегодня под стать дню: сколько звезд - Млечный путь. Большая
Медведица. Кажется, вот та звезда - Полярная. Нет, не эта? Наверное, в своих
походах по звездам ориентируешься? Упала звезда. Все никак не куплю подзорную
трубу. В городе, в комиссионном, видел прекрасную вещь - 30-кратное
увеличение, но не было с собой столько денег.

- Дин, открой дверь в сад. Воздух чудесен, пахнет лесом и розами.

Июнь - месяц роз. Вы обратили внимание, какой замечательный цветок
появился в саду? Садовник из меня так себе, но все же кое-что получается и у
нас. Розовый куст прижился. Его первый цветок - лучшая роза в нашем саду.


Ветка сирени


"Сцепи-ка руки, парень, и если большой палец левой руки сверху, - ты
обладаешь парадоксальным мышлением", - взрывалось и гасло надо мной. Я не
сцепил (а вдруг не поможет) и свернул в неосвещенный переулок подальше от
центра, машин и городской суеты. Неоновые сполохи били в спину, отражались от
стен и мостовой, и, наконец, оставили в покое тени и тишину. Я забрел в
случайный дворик и присел на деревянную скамейку под кустом распустившейся
сирени. Матовый полумрак таинственно смягчал очертания предметов. Все стало
смутным и расплывчатым, уносилось вдаль, исчезало и появлялось вновь. Я
забылся, расслабился, застегнул до подбородка плащ, и вдруг услышал неожиданно
зазвучавшую в вечерней тишине мелодию давно забытой пластинки: "Тень твоей
улыбки".

На полуосвещенном балконе второго этажа, сидя в кресле-качалке, курит
старик. Дым сворачивается в кольца, разбивается о деревянную решетку и
уплывает в заросли дикого винограда. На мгновение в свете уличного фонаря