"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

"органицистской" и "виталистской" концепции, иначе говоря, согласно
"механической" концепции. Когда в устройстве этого мира предпочтение отдают
витальному элементу над материальным, то естественно, что чувство берет верх
над так называемым интеллектом; интуиционисты с их "духовным переворотом",
прагматисты с их "внутренним опытом" просто взвывают к темным силам
инстинкта и чувства, которые они принимают за саму основу бытия, и когда они
доводят до конца свою мысль или, скорее, свою тенденцию, то они приходят,
как Уильям Джеймс, к решительному возвещению превосходства
"подсознательного", самым невероятным образом переворачивая естественный
порядок, о котором всегда свидетельствовала история идей.
Жизнь, рассматриваемая сама по себе, есть всегда изменение,
непрестанная модификация; поэтому понятно, что она гипнотизирует дух
современной цивилизации, для которой изменение тоже является самой яркой
чертой, заметной с первого взгляда, даже если ограничиваются самым
поверхностным исследованием. Когда таким образом оказываются замкнутыми в
жизни и в концепциях, прямо к ней относящихся, то ничего не могут узнать о
том, что ускользает от изменения, о трансцендентном и неподвижном порядке,
порядке универсальных принципов; они, следовательно, больше не имеют
никакого возможного метафизического познания, и мы все время приходим к
констатации этого, как неизбежного последствия любой характеристики
современного Запада. Мы говорим здесь скорее об изменении, нежели о
движении, потому что первое их этих двух понятий более широкое, чем второе:
движение есть только физическая или, лучше сказать, механическая модальность
изменения, оно из тех понятий, которые имеют в виду другие несводимые к ней
модальности, оставляя за ними даже более "витальный", в собственном смысле,
характер, за исключением движения, понятого в обычном смысле, т. е. как
простое изменение ситуации. Кроме того, здесь не следует преувеличивать
некоторые оппозиции, становящиеся таковыми только с более или менее
ограниченной точки зрения: таким образом, механическая теория, по
определению, есть теория, претендующая все объяснить через материю и
движение; но расширяя, насколько возможно, идею жизни, можно в нее включить
и само движение, и тогда сразу становится заметным, что так называемые
противоположные или антагонистические теории, по сути, гораздо более
равноценны, чем это хотели бы допустить их сторонники соответственно
Жизнь и действие тесно связаны; область одной есть также область и
другого, и в этой ограниченной области помещается вся западная цивилизация,
и сегодня больше, чем когда-либо. Мы уже в другом месте говорили, как
рассматривают восточные люди ограничения действия и его последствий и
противопоставляют, в этой связи, познание действию: дальневосточная теория
"недеяния", индуистская теория "освобождения", такие вещи совершенно
недоступны для обыкновенной западной ментальности, для которой непостижимо,
как мож но мечтать освободиться от действия и при этом прекрасно преуспевать
в нем. К тому же действие обычно рассматривается только в самых внешних его
формах, соответствующих, собственно говоря, физическому движению: отсюда эта
растущая потребность в скорости, эта лихорадочная дрожь, столь характерная
для современной жизни; действовать ради удовольствия действовать, это может
быть названо только суетой, ведь и в самом действии можно наблюдать
определенные степени и делать определенные различения. Нет ничего легче, чем
показать, насколько это несовместимо со всем тем, что представляют собою
размышление и концентрация, а, следовательно, с основными средствами всякого